"Мы лишь говорим, что Россия – враг": нардеп от "Слуги народа" Потураев о СМИ, стране-агрессоре и местных выборах
За неделю до завершения политического сезона и отпуска народных депутатов украинцы обсуждают сразу несколько важных парламентских вопросов. Первый — скандальный закон о медиа, который в "Слуге народа" планируют принять за основу уже в июле. Второй — подготовка к местным выборам, запланированным уже этой осенью.
В первом вопросе "война" вокруг закона о СМИ разыгралась нешуточная. Власть всерьез говорит о равноправии медиа и защите от агрессии РФ, а часть журналистов же наоборот бьет в колокола из-за "наступления" на свободу слова.
Во втором вопросе все немного проще — украинцы хотят узнать, как партия Владимира Зеленского пойдет на местные выборы. Кто возглавит гонку, на каких принципах СН попробует зайти во власть и есть ли у нее вообще шансы повторить успех парламентской кампании.
Об острых углах закона о СМИ, российской агрессии с экранов, планах на местные выборы и мини-скандале вокруг кировоградской ячейки "Слуги народа" Рубрика поговорила с главой комитета по вопросам гуманитарной и информационной политики, нардепом Никитой Потураевым.
О законе про медиа и влиянии России на СМИ
— То, что мы видим в 2693-д — это финальный документ и именно в такой редакции вы будете голосовать по закону о медиа?
— Да, это текст для голосования взят за основу, еще какие-то правки мы внесем между первым и вторым чтением. У нас идет товарищеская, продуктивная дискуссия с Николаем Княжицким (народный депутат от "Европейской Солидарности". — Ред.) касательно раздела о черных списках. Нам европейские коллеги рекомендовали разъяснить историю с этими списками — внести критерии, чтобы было понятно, по каким причинам туда попадают.
Далее прописать, кто ведет реестр. Откуда взялась такая идея? Европейские друзья сказали, что реестр нужно вынести за пределы исполнительной власти, спецслужб. А наш регулятор, Национальный совет, — это независимый орган…
— Основная претензия к Нацсовету в том, что он не независим и будет прямо влиять на СМИ. В него входят четыре человека от президента, четыре — от Верховной Рады. В нашей стране сложно таким образом поставить независимых людей.
— Этот орган был создан в 1994 году, закон был принят в 1993. Наш закон о телерадиовещании по сути был калькой с французского и такие регуляторы существуют практически во всех странах Европы. Аналогичный орган есть в Великобритании, который называется Ofcom, очень похожий есть в США, Федеральная комиссия по коммуникациям. Они примерно все так устроены и везде есть квотный принцип наполнения. Мы с коллегами уже обсуждаем этот вопрос об изменениях в Конституцию, касательно регулятора.
Закон создавался еще в 90-х, он был вписан в президентско-парламентскую форму правления, под Конституцию Леонида Кучмы. Сейчас у нас система парламентско-президентская и поэтому было бы правильно на следующем этапе после децентрализации вообще из Конституции убрать Гостелерадио как рудимент СССР. Нацсовет же сделать не из 8, а из 9 членов.
У нас была дискуссия с Медиарухом, чтобы сделать по три человека от президента, парламента и Кабмина. С формальной точки зрения правильно так, но я думал сделать третью тройку от общественности. Но тогда вопрос — кто субъект выдвижения? Если мы найдем ответ на этот вопрос, то предложим такой вариант ответственному по этому направлению Руслану Стефанчуку (первый вице-спикер — Ред.). Ситуация, которая у нас есть сейчас, не характерна и дальше так точно не будет.
— Вы имеете в виду моновласть одной партии в стране?
— Да, вряд ли такое случится еще раз, и двухпартийной системы у нас точно не будет. В этом смысле ситуация сейчас уникальна. Поэтому нормально, когда президент как отдельная ветвь власти предлагает 3-х человек, тем более мы прописали, что они будут отобраны через конкурс. Также есть конкурс для парламентской квоты и это нормальный подход. Мы сегодня здорово все деполитизировали, поэтому имеем проблемы с другими фракциями.
— А кто поддерживает законопроект в этой редакции?
— К этому вернемся еще. Мы убрали норму о том, что в парламенте кандидаты идут от фракций и групп, по квотному принципу. К нам в комитет кандидатуры могут внести кто угодно — Медиарух или Союз журналистов. Дело парламента — уже поддержать или нет.
— Ваши оппоненты из медиасообщества считают, что Нацсовету передаются существенные полномочия и он сможет регулировать все виды медиа, в том числе и онлайн. Также проскакивают тезисы о том, что будут делить на правильных и неправильных журналистов. Не получится ли так, что завтра какое-то неугодное СМИ под предлогом попросту закроют?
— Это манипуляция. Полномочия остаются те же, просто под регуляцию попадают те, кого там попросту нет — онлайн-медиа. Они возбуждены, но не все. Понятно, что проукраинские СМИ поддерживают…
— А как вы определили, какие СМИ проукраинские, а какие нет?
— О, хороший вопрос. Закон позволяет с этим разобраться. Там есть большой раздел о прозрачности собственности и финансирования. Мы взяли хороший закон еще с 8-го созыва от Николая Княжицкого и перенесли сюда раздел. Это позволяет выявить реальных собственников СМИ, косвенное влияние, кто и как все финансирует. Сразу станет понятно, кто работает здесь и зарабатывает деньги с рекламы, от кликов и так далее. А кто финансируется от страны-агрессора. Вот поэтому мы и имеем такое возбуждение.
— К примеру, есть группа каналов Виктора Медведчука, формальный владелец Тарас Козак. Он бизнесмен, вкладывает в каналы средства. Откуда вы узнаете через закон, где он взял эти деньги — из России или США?
— Я ж телевизионщик, я знаю…
— Мы все что-то знаем, но как это доказать?
— По этому закону, все очень возможно.
— Хорошо, стало известно, что какой-то из каналов, например, получает деньги из России, что дальше?
— Всё, он не может здесь работать. Поскольку там есть раздел, который также многих беспокоит, о работе медиа в условиях военной агрессии. Да, подконтрольные или финансируемые РФ СМИ в Украине работать не будут.
— Об этом пункте, есть там такой абзац: "Забороняється виключно позитивне висвітлення діяльності органів влади держави-агресора (держави-окупанта), з метою їх популяризації. Інформація про їх діяльність має подаватися за дотримання принципів достовірності та збалансованості". То есть об РФ только плохо или никак?
— Это пересекается с нормой, которая была взята из закона о декоммунизации. Там есть статья 36, которая касается контента и было много возбуждений, понятно со стороны каких СМИ. Мы просто взяли одну норму и перенесли в закон, что нельзя позитивно освещать национал-социализм и коммунизм. Начали говорить, мол как так, если мы захотим снять фильм о Щербицком (Владимир Щербицкий, первый секретарь Компартии Украинской ССР — Ред.), ведь при нем было что-то и хорошее.
Да, было хорошее, я это знаю, потому что при нем вырос. Можно показывать достижения украинской ССР, но при этом надо напоминать зрителю и читателю, не так, как в России это делается — в лоб, ставят звездочку и примечания о том, что Правый сектор — запрещен в РФ, или тот же ИГИЛ, а контекстуально нужно напоминать. Например, коммунизм — это тоталитарный режим. Не обязательно через каждую строчку писать о Голодоморе, но заниматься адвокацией точно нельзя.
Ни у кого же не возникает вопроса, как рассказывать о нацизме. Если у наших людей осознанно или неосознанно есть представление о том, что коммунизм — это хорошо, с этим нужно бороться. Это было плохо и он стоил миллионы жизней. Даже в его вегетарианские времена был Стус (Василий Стус, писатель, диссидент. — Ред.), Марченко (Анатолий Марченко, писатель, диссидент. — Ред.) и другие жертвы режима, заживо сгнившие в концлагерях.
Конечно, я был маленький, ходил в шортах и сандалиях, был пионером и у меня было все хорошо, как и у моих сверстников, но это был жестокий тоталитарный режим. Да, строились заводы, пароходы, АЭС, ракеты, которые до сих пор стоят на вооружении РФ и могут уничтожить весь мир. Это только речь о наших, днепропетровских, не считая всех остальных. Ракеты строили чудовищные, ужасные…
— Тогда их все строили, и США, и Китай, и Европа.
— Безусловно, просто об этом не стоит забывать. Просто когда мы говорим о том, что Украина — великая космическая держава и у нас до сих пор огромный потенциал, не стоит забывать, что это были не мирные союзы, а жуткие ракеты в модификации НАТО "Сатана", "Скальпель". Они несли по 10 боеголовок, каждая из которых могла уничтожить целый американский штат.
— Еще одно уточнение к разделу об агрессии РФ. У Владимира Путина идет пресс-конференция, кто-то задает ему вопрос об Украине, он отвечает. Это важная для нас информация? Безусловно, ее нужно показать, так как это может прямо на нас повлиять. Можно ли этот кусок показывать на экранах СМИ? Не будет ли по закону это пропагандой должностных лиц страны-агрессора?
— Нужно показывать не просто так, как это делают на отдельных каналах. Они это просто демонстрируют, без оценки. Это что, друг Украины? Это враг.
— Это контролируемая пропаганда с нашей страны, получается?
— Ни в коем случае. Должна быть мораль, этика. Американским журналистам не приходило в голову после 11 сентября восхвалять террористов, хотя и выходили интервью с Усамой бен Ладеном и общественность возмущалась. Как говорили в CNN, мы показываем его, но говорим, что он террорист. Нужно ли нам показывать, что происходит у обитателей Кремля? Да, но давать этому оценку. Мы же не выписываем в законе, как давать оценку, это все на волю журналиста. Мы лишь говорим, что Россия — враг. Что, есть тот, кто с этим не согласен?
— Есть.
— Есть, да, но пусть работают не у нас, а в России.
— Каким вы видите наше медиапространство через год после принятия закона?
— Украинским.
— То есть вы думаете "отсечь" все СМИ, которые работают на РФ?
— На самом деле да. Это правда, я ее не скрывал.
— Это главная цель?
— У него есть много разных идей, он ведь писался не под войну, а под длительную перспективу. Ведь по сути это кодекс. Полноценным кодексом его не делают два фактора. Во-первых, по нашим международным обязательствам "Суспiльне" регулируется отдельным законом. Второе — закон "О рекламе" идет отдельно. Его нужно серьезно модернизировать, ведь он сдерживает возможности для СМИ зарабатывать. Мы его постараемся сделать к новому году. Тогда, если бы свели все в один документ — получился бы медиакодекс и это правильно. У нас есть 7 законов о СМИ, а мы бы сделали всего 3. Беда нашего законодательства в том, что у нас много разных актов и это влияет на инвестклимат, работу бизнеса и так далее.
Наш же законопроект по медиа поддерживают многие институции и страны — ЕС, Канада, Швеция. Закон хоть и объемный, но написан максимально просто. Мы начинали работу над ним еще в 8-м созыве, в комитете Виктории Сюмар, с европейскими партнерами и я им благодарен. Так, мы же говорили о голосах…
— Да, кто из фракций поддержит?
— Я думаю, что все проукраинские фракции. "Европейская солидарность", у нас было расхождение с этими списками и мы предварительно говорили с Княжицким, что они тоже вероятно поддержат, если мы между первым и вторым чтением раздел о черных списках уберем. Я бы все равно хотел, чтобы раздел остался, ведь есть риск, что РФ воспользуется не очень корректной системой права.
Они могут договориться даже не со своими, а с каким-то престарелым итальянским певцом, который гастролирует в оккупированном Крыму. Дадут ему денег и человек пойдет в Европейский суд по правам человека. И, к сожалению, он имеет все перспективы там победить, а у нас будут проблемы.
— Когда в первом чтении примете закон? В июле?
— Если хватит времени. У нас на пленарную неделю есть два внеочередных заседания, может, еще и третье будет. Если впишем в повестку, то да. А если нет, то не успеем. Закон нужен еще и потому, что украинские СМИ могут "пролететь" мимо программы "Креативная Европа". Если коротко — то в рамках ЕС выделяется больше 1 млрд евро для всех европейских СМИ. По нам это приличная сумма и принятие этого закона позволит медиа присоединиться к этой кампании и получить гранты уже в 2021 году. В нынешних условиях такие деньги не будут лишними.
Поэтому в законе мы закладываем европейские стандарты, модернизацию и выравнивание в правах. Это ненормально, когда телевидение, газеты, радио имеют ответственность перед обществом, а весь блок онлайн — нет. При этом онлайн-СМИ по блокам рекламы практически сравнялись с тв. Деньги те же, а ответственности ноль.
Даже с точки зрения бизнеса ненормально, когда в большом секторе нет равноправия и равных условий. Понятно, что серьезные онлайн-СМИ не позволяют рекламировать табачку, но телевизионщики, несущие больше затрат, чем онлайн, говорят, что с алкоголем и табачкой работать не могут. Но я подчеркну, закон в рекламу не лезет, но с точки зрения равноправия он выравнивает возможности.
— Коррелируется ли закон как-то с украинскими Telegram-каналами?
— Никак.
— Думали, чтобы как-то их контролировать?
— Для онлайн-СМИ мы заложили принцип добровольной регистрации. Хочешь — давай, а нет — так нет. Что касается отношений регулятора с платформами, то у него появляется право заключать с YouTube, Facebook, Telegram меморандумы, где будут зафиксированы требования к контенту. На самом деле с Facebook общались не раз, и с Google. Представители Facebook пошутили, что 36 статья закона — это лайт-версия их ограничений, которые намного жестче.
Что касается Telegram — это сложная ситуация и они плохо идут на контакт. Не только с нами, но и с другими странами. И ситуация с анонимными каналами, которые создают некоторые проблемы, небольшие… У меня лично после того, как Роскомнадзор снял блокировку и поблагодарил Павла Дурова за содействие в борьбе с экстремизмом, есть большие вопросы к независимости Telegram. Я "снес" со своих гаджетов эту платформу.
«Рейтинг — не самоцель. Над ним не нужно чахнуть как царь Кощей над златом»
— Вам в "Слуге народа" буквально за день отдали шефство над Кировоградской областью. Получился небольшой скандал, ведь ранее главой областной ячейки должен был быть нардеп Александр Дануца. В день выхода его интервью одному из СМИ нардепа сняли, назначили вас. Что произошло?
— Нельзя убрать того, кого еще не назначили. Планировалось, что он возглавит областную ячейку, но в итоге все вышло по-другому.
— То есть планировалось, но никто так и не назначил?
— Он преждевременно немного о назначении объявил. Там непростая политическая ситуация. У нас хорошие в регионе позиции на старте — 30% и это стабильно. При этом есть город Кропивницкий, где у нас сложная ситуация. Мэр города — Андрей Райкович, человек из бизнеса…
— Он идет от партии "Пропозиція".
— Он хозяин завода "Ятрань", который производит колбасы и многое другое. Он мощный руководитель и у него на старте рейтинг под 60%. При том, что Кропивницкий не самый богатый город, мэр сделал много хороших вещей. Там чисто, дороги и тротуары в порядке. Конечно, когда выезжаешь в микрорайоны, красота заканчивается, но там бюджет чуть больше 3-х миллиардов. В Днепре и Киеве денег больше в разы.
И да, он в "Пропозиції", партии мэров, но в Кропивницком есть еще один молодой политик, Артем Стрижаков. Он на самом деле выиграл прошлые выборы, но по суду у него срезали 300 голосов и мэром стал Райкович. Суд принимал решение не без влияния тогдашней Администрации президента Петра Порошенко.
— Он будет вашим кандидатом?
— Он из "Партии регионов", не может быть нашим кандидатом. У него свою партия, "Перспектива міста" и у него мощнейшие шансы зайти во второй тур. Наш же кандидат может выиграть во втором туре и у Райковича, и у Стрижакова, но для этого нужно войти в этот тур. Это очень сложная задача. Для меня как для технолога это большой вызов. Плюс там есть Александрия, где Степан Цапюк мэр уже лет 16. Также из "регионов" и не наш случай, хотя позиции стартовые хорошие. Кропивницкий отдельный и сложный кейс.
— Так понимаю, вы рассчитываете завести только депутатов?
— Мы то заведем, но вопрос в мэре.
— Если у действующего мэра под 60%, у второго кандидата тоже рейтинг хороший, то кого вы там заведете?
— Нужно пробиваться во второй. Поэтому было принято решение, чтобы я возглавил штаб, а Дануца, он же кандидат именно от города, область. Дануца в мэры не пойдет, поэтому мы принимали решение исходя из того, что нужен сильный руководитель, занимающийся кампанией.
— Почему Дануца так странно отреагировал, связал свой уход с интервью? Если бы вы заранее все обсуждали, то мини-скандала бы не было.
— Мы это обсуждали, Саша считал, что он справится с областью и городом, но у нас есть Высший совет партии и мы приняли другое решение.
— Вы готовите списки кандидатов по Кировоградской области?
— Безусловно.
— А как отбор происходит? В вашей области, в других. Говорили о публичных праймериз.
— Это ведь в Киеве.
— А где они?
— Будут, я же занимаюсь Кировоградской областью и частично общенациональной кампанией, ведь я политтехнолог. Конечно, списки откроем, посмотрим, что скажут люди. Мы будем открыты для предложений от общественности. Сейчас все просто, у нас есть Зе команды, которые прошли с нами выборы и у них есть предложения, которые они подали. Естественно, мы говорим с местными лидерами бизнеса, которые честно работают. Ибо это местные выборы и мы должны сделать так, чтобы люди, создающие там богатство, были представлены, вовлечены в процесс.
— Вокруг списка от "Слуги народа" по всей Украине тайная завеса. Вот давайте представим, мне 25 лет, я — молодой парень, решил попробовать свои силы и стать кандидатом от СН. Что мне делать? Куда идти? Вы заходили во власть с тезисом о новых людях, президент первые два месяца даже опросы проводил в Facebook о новых главах ОГА, а что имеем сейчас?
— Я могу говорить как буду делать это в Кировоградской области. Мы проведем публичный ивент, обозначим, какие входные двери и как можно будет в них зайти. Мы покажем тех, кого предлагаем.
— Это все в августе будет?
— Конечно. Ведь списки официально утвердят лишь в сентябре. Мы до этого все покажем, в том числе куда приходить нужно.
— Какие фишки новые предложите? На парламентских было "Зробимо їх разом". Сейчас вы вроде и власть, но на местах не представлены.
— На местных выборах фишками не выиграешь. Здесь нужно конкретно показать, что предлагаешь сделать в населенном пункте, какой твой проект. Он должен быть максимально приближен к людям. Местная повестка — местные вопросы. Не открою большой тайны, но общенациональный вопрос есть только один на местном уровне — рабочие места.
Это общеизвестная проблема из-за трудовой миграции в Европу. У нас небольшая безработица, но есть качество рабочего места. Сколько там платят, какой социальный пакет. Этим мы должны заниматься в Киеве, парламенте, Офисе президента, что мы и делаем. Но местную повестку нужно отдельно отрабатывать. Нельзя заходить на выборы с общими лозунгами, хотя это тоже важно.
— Каждая команда СН по региону подготовит конкретную программу действий?
— Безусловно. Во-вторых, нужно обойти все своими ногами.
— Откуда брать деньги? Это правда, что бизнесмены, которым предлагают места в списке, говорят выделять финансирование на избирательную кампанию?
— Мы не зовем бизнесменов баллотироваться.
— Они вам не нужны?
— Бизнесмены должны заниматься предпринимательством. Это не установка, но я общаюсь с ними и это конструктивные понятные люди. Они не рвуться во власть, потому что занимаются бизнесом.
— Не согласен. Вот даже пример Кропивницкого, человек пришел на условную зарплату в 15 тысяч гривен, имея огромный бизнес. Таких примеров много, в парламент вон сколько зашло.
— У нас немного.
— Достаточно, просто фракция большая и в соотношении не такая цифра.
— У нас немного, фракция преимущественно политическая. Бизнесмены представлены в других политсилах. Так и здесь. Мне задают два вопроса. Вы готовы защищать интересы местного бизнеса? Конечно. А второй — что вы предлагаете, чтобы наши интересы были представлены? Ну, вы можете предложить людей или сами пойти. Они отвечают, что не пойдут и будут заниматься своими делами. Тогда они предлагают юристов, из социальной сферы — врачей, учителей. Это нормально.
— Они готовы финансово поддерживать?
— Конечно, фандрайзинг будем проводить. Мы отказались от госфинансирования на второе полугодие. Это нормальный процесс и мы же в отличие от старых партий никогда не стеснялись об этом говорить.
— Если брать вашу парламентскую кампанию, то тоже есть вопросы к источникам финансирования "Слуги народа". Я лично с коллегой звонил одному из доноров полгода назад, парню 25 лет, вернулся из армии, работает официантом. На него записана компания Ярославова реклама, она передала партии около 6 млн гривен.
— Может, компания хорошая.
— Сомневаюсь, парень из армии вернулся и работает официантом. К чему веду, что деньги на местные выборы то нужны.
— У олигархов брать не будем деньги.
— А у местного бизнеса?
— А как иначе, это нормально. Фандрайзинг, он будет прозрачным.
— Вопрос по крупным городам: сможете взять должности мэров там? Киев, Харьков, Одесса, Днепр. Кто вот по Киеву пойдет? Еще непонятно.
— Везде проблема аналогичная с Кропивницким, если наш кандидат попадает во второй тур, то побеждает.
— Даже в Киеве и Харькове?
— Пожалуй, кроме Харькова. Даже Киев. Нужно войти во второй тур с хорошим результатом.
— А кто в Киеве пойдет? Николай Тищенко? Виктор Ляшко?
— Ну, шорт-лист вам известен. Я предлагаю вообще нетривиальное решение и совершенно неожиданного человека. Но я не скажу, кто это.
— Из какой сферы хотя бы?
— Не скажу.
— Он известен для широких кругов?
— Нет, вообще.
— Вы в него вложитесь для повышения узнаваемости или как?
— Нет, в него не нужно вкладываться. Это будет неожиданно.
— Есть вероятность, что ваш кандидат пойдет?
— Обсуждаем это.
— Если брать местные советы, то рейтинг партии по регионам 25-30%? Он не упадет к октябрю?
— Да, сохраняется. Оно так и есть. Если тенденция сохранится к снижению, то рейтинг может съехать до 20%, хотя это хорошая позиция. Все зависит от нашей работы, ведь кривая нашего рейтинга не всегда стабильно снижалась, ведь что-то мы делали правильно, что-то нет. Рейтинг — это кредит, валюта, которой вы расплачиваетесь за реформы. За него не нужно цепляться. Например, по земельной реформе мы потеряли в рейтинге. Но через 4 года, когда она заработает, то это пойдет нам в плюс.
— Еще дожить надо до этих 4-х лет.
— Доживем. А зачем тебе рейтинг? Это не самоцель, нельзя над ним чахнуть, как царь Кощей над златом.
— Он не важен, когда выборов нет, а они на носу.
— Мы все равно сильно впереди всех оппонентов.
— Досрочные парламентские выборы возможны или это пугалка?
— Провокационные разговоры. Может, у нас не всегда монолитные голосования, но ключевые реформы мы всегда проводим.
— Последние несколько недель были фотографии в СМИ, как депутаты ходили на встречи с президентом. Мне говорили, что такие встречи группы в "Слуге народа" проводят. Вы уже встречались?
— Нет, моя группа не ходила еще.
— А что там обсуждается?
— Разные вопросы. Подготовка к выборам, проблемы в регионах, местные вопросы. Президент предложил такой формат исходя из того, чтобы больше общаться с депутатами. Есть живой контакт, депутаты общаются.
— Это не связано с тем, что вам сложно собрать голоса под нужные законопроекты? Например, Кабминовскую программу не удалось принять.
— Конечно, был фактор. Все заняты, президент у себя, мы в парламенте. Но это не означает, что мы должны перестать общаться. Хорошее решение, когда с группами нашими общается.
— Президент имеет еще решающие влияние на фракцию?
— Конечно.
— После провала с Кабмином начали говорить, что влияние упало и президент заговорил о роспуске.
— Неправда, все это манипуляции.
— Вы год как депутат, общаетесь с разными людьми в Киеве, Кропивницком и других городах. Что изменилось в общении с ними за это время? Что они вам говорят?
— Кроме тех, кто ожидал чуда, обычные люди говорят — мы бы хотели увидеть более высокий темп системных структурных реформ. Аграрная — да, мы понимаем, системная реформа, в других сферах чтобы так же было.
— О посадках не говорят?
— Да, задают вопросы. Где расследования по Укроборонпрому? Мы не ждали расследования по Томосу, картинам. Мне на эти вопросы, к сожалению, пока трудно ответить.
— А такие вопросы задаются президенту, главе партии? Приходили на волне весны…
— С коррупцией мы уже боремся, вот свеженький губернатор Кировоградской области и не только. Мы вычищаем всю историю и люди идут под суд.
— Это же новоназначенный глава ОГА.
— Мы выполняем работу. Коррупционеры известны и в СССР посадить их, расстрелять, было бы просто. За месяц. Но мы, к счастью, демократическое государство. К сожалению, нужно все расследовать, доказывать. Даже если ты знаешь, что он вор и украл миллионы, это нужно доказать. И только тогда он сядет.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
