"Вандализм и ЖЭК". Легендарный художник Гайдамака — о реставрации музея Леси Украинки, Кобзаря и секреты хорошей экспозиции
Ко Дню рождения Тараса Шевченко поговорили с известным оформителем экспозиций в 12 странах мира о музеях и тропах Кобзаря, скандальных 11 млн гривен на дом Леси Украинки и темах, которых не хватает украинским музеям
В доме этого славного украинского художника все свидетельствует о том, что творческая жизнь не затухает и в 81 год: макеты, эскизы, карандаши, кисти, краски, записные книжки, кипы готовых проектов и материалов для исследования… Анатолий Гайдамака — выдающийся украинский художник, народный художник Украины, заслуженный деятель искусств, лауреат Государственной премии им. Тараса Шевченко. Последняя награда имеет особое символическое значение: художественный путь художника тесно сплетенный с Кобзарем и его наследием для украинцев: это единственный художник, который прошел всеми местами, где бывал Тарас Шевченко, и везде почтил его след, создав музеи Шевченко. Впрочем, Шевченко — не единственная тема множества музеев и памятников, над которыми работал художник. Музей на острове Хортица, Национальный музей «Чернобыль», музей Коцюбинского в Чернигове, музей космонавтики имени Королева в Житомире, известные мемориалы Героям Крут и жертвам Голодомора, музей Трипольской цивилизации, «Чернобыль», экспозиция музея Второй мировой войны, которая была признана лучшей в Европе, создание музеев и мемориалов даже в Китае, ОАЭ, Германии — это все его проекты, воплощенные в жизнь. О том, какой вес имеет Шевченко для украинцев сейчас, состоянии музеев в Украине и секретах хорошей экспозиции поговорили с художником лично.
«Музей Шевченко в Казахстане — иллюстрация русской инвазии»
— Вы — единственный украинский художник, который прошел по пути Шевченко. Почему и что это за маршрут?
Сейчас я вам покажу, чтобы вы убедились. Это альбом о строительстве музея в Казахстане, форт Шевченко — это те места, где он служил. Мы делали музей Кобзаря там в 1997 году.
На столе художника все готово к творчеству
— Как думаете, почему Шевченко во всем мире почитают скорее как художника, а у нас — скорее как поэта?
Просто он настолько национальный и социальный, другим странам его легче принять как художника…
— А для вас лично он художник или поэт?
Все вместе, потому что это нельзя отделить.
Вот, кстати, сюда он ходил рисовать. Я находил именно те места, где Шевченко сидел и рисовал. Прямо брал его рисунок и ходил-искал полное совпадение.
Это ощущение передать невозможно, потому что ты через 100 или 150 лет пришел на место, на которое смотрел Кобзарь. Пейзаж не изменился за столько лет — камни как лежали, так и лежат.
— В чем особенность музея Кобзаря аж в Казахстане?
В Казахстане во времена Шевченко были российские оккупационные войска — такие, как сейчас на Донбассе. Шевченко послали туда, но он не ходил с ружьем, он ходил с карандашом и кистью, и ручкой. Он ни в кого не стрелял и ружье не носил.
Идея в основе музея — столбовая дорога. Зал с залом. На столбах — все крепости, которые основала Россия, которые нарисовал Шевченко.
И эта столбовая дорога идет через все залы и будто разрывает собой казахскую юрту — ее куски находятся по краям зала. Спереди и сзади ты проходишь через разорванную юрту и далее — по всей дороге. Когда предложил казахам концепцию, они даже испугались такой смелости. Но я сделал, музей до сих пор там стоит.
— То есть музей Шевченко в Казахстане — это скорее иллюстрация русской инвазии?
Именно так.
— Как вы думаете, как Шевченко себя чувствовал в этой системе, хоть он и не стрелял, но все равно был частью этого?
Он все понимал, но… Это не то, что на Донбассе, когда наши ребята попадутся, им голову отрезают. Он уважал казахов. Он с уважением к ним относился, он их рисовал, писал о них поэзию. У него был другой настрой к этому народу. Поэтому его казахи сейчас любят.
(листает альбом)
А вот это открытие. Наш посол не доехал. Приехал российский посол Смирнов. Парадокс судьбы Шевченко. Открытие — и тут российский посол приезжает, а не украинский. Но надо отдать должное, что когда дали книгу отзывов, сказал: «Я на первой странице не имею права, а на второй распишусь».
В моих музеях всегда есть 2-3 дна заложенных символов. Тогда российский посол ничего о заложенных в экспозицию символах не сказал. Хотя, наверное, все понял.
Кадры из «последней дороги Шевченко» — дороги домой
А вот это — последний путь Шевченко, дорога домой. Он по этой дороге возвращался домой на Астрахань. Я проехал эту дорогу по Калмыкии.
— Расскажите, какие экспозиции, посвященные Шевченко, есть в России и в других странах?
Я прошел его места, начиная с Урала, это Оренбург (там сделал музей-гаупвахту), окрестности, деревни, которые описывал Шевченко — Озерное, Гай, я в них заходил. Впечатления сумасшедшие. Зайдешь — домики нормальные, все растет. Идешь, тебя сметаной и варениками угостят. Заходишь в российское село. По центру — пьяный лежит, все перекошено, грязь, ничего не растет. А заходим в немецкое поселение — тротуары, асфальт, дома кирпичные, идеальный порядок, как будто Германия.
— Сейчас много говорят о том, что важно о классиках говорить, как о живых людях. У нас много есть такого, что говорят о Шевченко как о великом Кобзаре, мученике, патриоте. И мало говорят о Шевченко, как о живом человеке с чувствами, проблемами. Как по-вашему, можно сохранить память и при этом сделав это современно, не создавая «мавзолея»?
Это без проблем делается. Вот, например, у меня есть проект памятника Шевченко в Казахстане. Все его графические произведения перевести в скульптуру. Идея такова, что через 200 лет он вернулся к своим героям, которых он тогда живыми видел, он с ними говорил, рисовал их с натуры. А еще и он показал быт, одежду.
Шевченко первым показал казахов, нарисовал. У них на надгробиях нет портрета, там орнаменты. Мусульманская традиция. Кроме рисунков Шевченко, по истории Казахстана не так много осталось визуального наследия.
— Какой была Ваша цель пройти по всем тропам Шевченко? Вы хотели почувствовать все это, чтобы потом отразить в экспозиции?
Это был путь по восстановлению и сохранению памяти о Шевченко. Это большая задача и большая тема, ее сегодня никто не поднимет.
Я делал все музеи Шевченко — Киевский, Каневскийя, Моринцы, Казахстан, Оренбург. Так случилось, что все пришлось.
«Политические танцы на костях». О подлинности, вдохновении и скандале с музеем Леси Украинки
— Расскажите, каковы секреты хорошей экспозиции?
Во-первых, она должна быть символичной и креативной.
Во-вторых, зачем мы в музей приходим? Чтобы видеть аутентику. Чтобы видеть оригиналы. Есть обычный карандаш, а есть карандаш, которым рисовал сам Шевченко «Казашку Катю». Музей на то и есть музей, он должен это показывать, а не фанерные витрины.
— Недавно разгорелся скандал вокруг музея Леси Украинки в Новоград-Волынском. Именно из-за проблем неаутентичности и халатности. Вы принимали участие в создании выставки к 150-летнему юбилею писательницы там, расскажите свой взгляд на проблему.
К сожалению, в советское время в дом Леси поселили одну-две семьи. Это наша проблема. Люди не понимают ценности оригинала, именно в нем родилась великая писательница. Мол, ну, Леся умерла, так Петр заселился и сделал себе окна, которые хотел, крышу перекрыл, потому что протекала…
— Что планируется делать с музеем сейчас?
Сейчас очень нужно вернуть подлинность, насколько это возможно. Есть воспоминания, но материала очень мало. И к сожалению, все равно это не будет, как музей Коцюбинского в Чернигове, потому что в музей Коцюбинского в Чернигове никакой ЖЭК не заселялся. После смерти писателя его дочь Ирина все законсервировала, все так и осталось: как стоял стол, за которым Коцюбинский писал, так и стоит. С домом Леси Украинки мы можем только подобрать мебель того времени, привести ее к виду аутентичной. Это будет интерпретация эпохи, в которой жила Леся.
— Но у оппонентов мнение другое — они думают, что надо модернизировать, хотят сделать пристройку, расширить литературную гостиную. Какова ваша позиция?
Моя позиция категорична — никаких пристроек не надо лепить. Во-первых, потому что потеряем оригинальность навсегда.
Во-вторых, оно не нужно. По территории оно не надо, там все творчество Леси помещается. У них нет столько материала, сколько по Шевченко. Нет даже такого мецената, кто собирал бы Лесю Украинку. Надо качественно наполнить ту площадь, что сейчас есть.
— Вы были в этом музее — сразу после того, как там сделали печально известный халатный ремонт, покрасили пол прямо вокруг мебели — оцените состояние музея сейчас.
Это просто вандализм и глупость. Это «ЖЭК», и все.
— Как по-вашему должна выглядеть экспозиция? Можно ли из этой территории, что есть, создать что-то действительно интересное?
Конечно. Экспозиция должна быть доступной. Кто хочет, тот взял книгу и почитал. Потому что там нет ценных оригиналов, первых изданий, которые под стеклом надо держать. А это все книги — бери и читай, и поставь на место. И не надо ничего. 11 миллионов (предоставленных на реставрацию музея Леси Украинки государством — ред.) — это непомерная сумма. За 11 миллионов можно такого наделать!
— Как вы думаете, почему этот проект возник? Кто его лоббирует?
Пиарятся люди на фоне юбилея. Вот он молодец, выбил 11 миллионов для музея Леси Украинки. А если кто-то против — то он Лесю Украинку не любит! Не патриот, и против Леси Украинки, и против Шевченко, и против Небесной сотни?
В том виде, в котором они хотят делать, — то я против.
Во-первых, с кем народный депутат, который инициировал этот проект, посоветовался, если сам директор этого музея мне говорит: «Никакой пристройки здесь не нужно»? И коллектив тоже так считает. Зайдут здесь кранами и уничтожат даже то, что есть.
По поводу выделенных средств… Роскошный рабочий проект стоит аж 5 тысяч гривен. А там 600 тысяч гривен выделили на проектирование пристройки… Это повод для коррупции и не более.
— Память нужно чтить и нужно создавать мемориалы. Но должно ли это быть в приоритете Украины сейчас?
Должно быть в приоритете, но надо сесть и разобраться, что нам надо, куда нам бросать миллиарды — надо ли оно сегодня, или это политические танцы на костях.
У нас в государстве нет плана, нам надо делать… что 11 миллионов дают на перестройку Леси Украинки, а музей украинского казачества не может миллиона добиться, чтобы крышу перекрыть, и экспонаты заливает во время каждого дождя. О чем можно говорить?
Нет в государстве понимания, что нам надо. Не хватает экспертности в принятии решений.
— А какими музеями вы вдохновляетесь? Музеев очень много, много разных экспозиций, но какой бы вы поставили в пример, например, для Новоград-Волынского для Леси Украинки?
Вот, например, музей Винграновского. Это не мемориальный, это просто офис, переделанный в музей. Причем не «нафталиновый», а живой. Заходишь туда, кофе выпил, взял книгу, почитал, познакомился, кино посмотрел.
Футуристический проект музея Винграновского в Первомайске
— Это ваш проект?
Да, мой проект. Здесь столики, можно кофе выпить, бери книгу читай — не заперто. В Леси Украинки этот принцип можно применить, и это будет очень органично духу Леси, а не колхозный зал заседаний отдельно делать.
— Вы согласны, что музей в Новоград-Волынском требует изменений?
Конечно, он сейчас очень такой сельский.
Но это все копейки стоит. Этот музей Винграновского в Первомайске на Николаевщине делали. По всему периметру мебель, с футуристическими «планетами» Винграновского — аж 300 тысяч гривен. А в Новоград-Волынском 600 тысяч — сам только проект «будки»-пристройки. Вот вам показатель. Цена сильно завышена. Мало того, что средства громада потеряет, так еще и преступление против памяти сделают этой пристройкой.
«Что сейчас нужнее?» О том, чествования памяти каких тем не хватает Украине
— Каких еще не хватает тем в Украине? Идеи и предложения вы еще имеете? Вы говорили, что у Вас есть 15 кг нереализованных проектов — озвучьте какие-то, пожалуйста.
Там не 15 кг оказалось, а все 40 (смеется).
Проблем в Украине много. Но нет государственной политики. Мы можем делать не только музеи, а еще мемориалы, которые должны стать у нас государственными. И столько тем еще не раскрыто… Вот, например. В 1939 году советские войска оккупировали Буковину. И началось — оккупация, энкаведисты, уничтожение храмов, колхозы. А люди жили в совершенно другом укладе. Они все набожные, все в церковь ходили, а тут такое. Начались недовольства, а здесь приближается война. И тогда советы сказали: «Значит, кому не нравится советская власть, вы собираетесь и мы вам открываем зеленый коридор и на Румынию, чешите».
И люди пошли. Зеленый коридор открыла советская власть. Расстреляли их всех там. Пулеметы, добивали на лошадях с пистолетами тех, кто еще шевелился на земле. Это произошло 1 апреля, 80 лет было этой дате.
Я поехал на то место, прошелся по тому пути. Это между Румынией и Украиной, Черновицкая область. Прошел я 3 километра с пограничником, зашел из Румынии с той стороны. И появилась эта идея — сбитый клин журавлей, который не долетел до Европы.
Проект мемориала расстрелянных буковинцев на границе Румынии и Украины
Как летит клин, а его сбили, и он упал на землю. И две колокольни — одна на украинской территории, другая — на румынской, перезваниваются. Этот мемориал между Румынией и Украиной. Я как показал румынам, а они говорят: «Мы не знали об этой трагедии, но волосы дыбом на руках поднимаются».
— Если возвращаться к современным событиям: оккупация Крыма, война на Востоке — надо здесь мемориалы создавать и чтить память? Мы говорим о событиях Второй мировой войны, но у нас и сейчас война идет.
Вот мой проект, посвященный депортации крымских татар.
Подходит поезд, рассыпалась гора, реки высохли, разбросанные камни — это все татарские деревни. Зритель заходит внутрь по рельсам — там просто туннель, бетонный, туда же заезжает поезд. По всему тоннелю идет фильм «Хайтарма», по потолку, по стенам, и этот шум, крик, эти собаки… Ты заходишь в эту атмосферу, в эту страшную ситуацию. А сверху — скелет минарета.
И опять же — этот весь мемориал за 11 миллионов, которые выделили на дом Леси Украинки — чтобы пол покрасить и «будку» достроить — можно спокойно сделать. И что сейчас нужнее?
Фото «Рубрики»
В Украине появится первая в мире онлайн-галерея прикладного искусства: как это работает
А еще смотрите, как работает и чем удивляет Музей науки в Киеве.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
