Кейсы
Разбор
Постановление есть, восстановления нет: почему Мощун, который стал щитом столицы, не восстанавливают так, как обещали
Опыт
Я — фиксер. Три истории тех, кто помогает иностранным журналистам показывать войну
Решение
400 гривен, 400 благотворителей и обучение 10 студентов: как работает проект ДоНация
Кейсы
“Гражданские не знали, что делать с ранеными”. Зачем проект фонда Притулы обучает украинцев гражданской обороне
Кейсы
“Для нас это — дело чести”: как работает добровольческий стройбатальон “Добробат”
Решение
Ивы и тополя: как энергетические породы деревьев могут помочь громадам с теплом
Кейсы
Остановиться, выдохнуть и вдохнуть карпатский воздух: как (и зачем) работают ретриты для украинских журналистов
Кейсы
Сырники, которые любил Шевченко, и пицца в форме мишки: как 11-летний Микрошеф собирает донаты для Украины и покоряет кулинарный мир
Что происходит
“Разве так строится «украинский Арлингтон»?!”: почему протестуют семьи погибших защитников и что делать
Спецпроект
Вадим Саулькин: “Врач сказал: «Если станешь на ролики, обязательно пришли видео»”
Кейсы
Зеленое восстановление: как громада на Николаевщине уже сейчас применяет экоподход
Решение
От идеи до бизнеса: как на Днепропетровщине работает центр поддержки предпринимательства
Спецпроект
Александр Гороховский: освоить новую ногу и вернуться к работе и путешествиям
Спецпроект
Виктор Поляренко: о “дискотеке” в окопах и силе духа
Спецпроект
Евгений Овчинников: “Эта программа помогает военным снова обрести смысл жизни”
Решение
“Мосты доверия”: как украинские громады сотрудничают с муниципалитетами ЕС
УрбанРубрика
“Хотим, чтобы в других городах работали по нашей концепции”: как в Одессе мастера реставрируют исторические двери
Спецпроект
Артур Мылин: вместо уехать в Канаду пошел на войну
Рассылка
Дайджест самых интересных новостей: только о главном
Обещаем не спамить
