Что такое живой город? И почему нам нужны реаниматоры, а не трансплантологи
Заметки городской мечтательницы
Человек замечает и помечает город своим присутствием. И отсутствием. Нет людей – город или спускает, или отпускает человеческий дух. Попытку прожить, но в ином измерении, ему представляют сталкеры в поисках неожиданностей: пока они охотятся, он оживает мифами. С длительным временем опустевшим городом могут заинтересоваться историки и археологи времени, и тогда он говорит артефактами, добытыми из его костей и руин. Или город реанимируют искатели приключений – такие себе хранители тайн или сокровищ, орудующие словом и творящие шоу с найденными в других краях коробочками секретов.
Живой город дышит легкими из тысяч-миллионов молекул-душ, он исполнен их аурами и невидимыми частичками сложного и невероятно загадочного генетического кода. Дыхание города во времени замечается в кряхтении и запыленности его фасадов, в ломких ступеньках и заброшенных мостах, в реставрированных и прибранных домах, в расфуфыренных парко-скверах с величественными древними деревьями на фоне все время весной омолаживающейся травы. Течение города в пространстве наблюдается легко – достаточно глянуть на величие его строений и мелкоту уголков, на ширину размеров переходов и изворотливость маршрутов… Топография города творит его бесчисленными нарративами… которые лишь на первый взгляд схожи своей структурой – улицами и их архитектурой. Тело города может быть живым только при условии очеловеченности. И это не столько красота обрамленности камня – это красота его духа.
Говорят, что люди умеют убивать город, калечить его… Но действительно ли это есть сознательное уничтожение именно города? Возможно, это просто вне-городская практика выживания: политического, потребительского, бизнес-выживания, прагматического и утилитарного. А город тут ни при чем. Потому что не в нем дело как таковом. Хранители и носители городского хронотопа для тех, кто город воспринимает исключительно как контейнер для проживания и выживания – непонятные существа, говорящие странными предложениями про «дух города», комфорт, вдохновение и жизнь. Если пространство или форму не видеть городом, а относиться к нему исключительно как к среде удовлетворения урбанизированных потребностей – то город превращается на поселение. В поселениях люди размещаются отстраненно друг от друга с правом на личное имущество и построение высоченного паркана, или просто газона из кустов, но внятно говорящего об определенности границ собственности, с маршрутами из точки А до точки Б, через точку В, с заездом в точку Г. В поселениях главное комфорт для собственника и плательщика услуг, которые обязаны быть своевременными и качественными. А еще должны быть точки Д – для релакса и удовольствий. В поселениях – селятся и живут, чтобы зарабатывать капиталы. Это не город. Конечно, можно так назвать это пространство, но тогда это будет просто подходящее юридически-правовое название из омонимического ряда толкований слова «город».
В современном постструктурном мире феномен города раскрывается заново и возможно самым ярчайшим образом. Складчатая природа городского ландшафта, его фрактальность, презентуют города как картины трансформаций мира. Город может быть как пространством получения удовольствий, так и местом, где можно отсиживаться в четырех стенах квартир-крепостей, кофеен-лекториев, хабов-мастерских. Одиночество в городе стало возможным как невероятно насыщенный опыт, умелое оперирование которым приносит удовлетворенность и счастливое осознание могущественности силы творчества. Не нужно ехать на далекий хутор, достаточно выбрать нужную складку города и комфортно там разместиться.
Город постструктур – это сотканный с нарушением традиций холст, на котором стремится творить каждый в своем стиле, жанре и тематике. А натворить человек умеет по-всякому: поверхностно и глубоко, по всему полотну или в крайних его уголках, с претензией на современного зрителя или, наоборот, положившись на текучесть времени и новую публику. Не все попытки становятся удачными, относительно некоторых развиваются споры, дискуссии; люди собираются на выставки идей, ограждаются парканчиками, ставят табличку с охранной грамотой и приглашают иностранных гостей посмотреть на аутентичное местное искусство.
Тело города, конечно, является пространством идентичности: все его узоры или пятна – это результат отпечатка на нем людей. Город есть таким, какими есть все те, кто живит его своей обыденной энергией. И это не сумма отдельных индивидов. Это конгломерат энергетических сущностей. Нет единой энергии, красота мира в том, что энергии бывают разные, для каждой свое поле и силовые движения. Если город воспринимается поселением, то энергия унифицируется, ее сила идет на оформление пространства как среды простой рутинной жизни. И это не сугубо городской феномен. С деревней точно так же. Не всякую деревню можно назвать такой с позиции смыслов и семантики. Деревни, которые являются просто поселениями исчезают из истории как только исчезает последний проживающий их дух. Воспроизведутся они разве что в воспоминаниях и на отдельных фотографиях исчезнувших из памяти людей. Да и то, если появится хоть кто-нибудь, кому они интересны и нужны. Истинная деревня живет судьбами своих жителей, лелеющих ее историю, гордящихся старыми временами и планирующих свое и соседское будущее. Живет не по стандартам привнесенных мерил, а воспроизводит собственные энергии, творит свой уникальный опыт, живой, чувственный, аутентичный, сильный.
Эдуардо Гелеано сетовал о современном мире, говоря, что «мы живем в мире, где похороны важнее покойника, где свадьба важнее любви, где внешность важнее ума. Мы живем в культуре упаковки, пренебрегающей содержимым». Некоторые города становятся упаковками, за которую бьются городские активисты и псевдо-активисты, урбанисты, архитекторы и градостроители, бизнесмены и потребители, автомобилисты и велосипедисты. Склоки за упаковку пересилили содержимое… «Genius» стравлен «loci»… Таким мне последнее время представляется Киев… Соревнования по поводу формы, стиля, формата, цвета, материала упаковки становятся все более распространенными… Утрачивается, усыхает содержимое… Киев превращается в поселение, в котором идет борьба за велодорожки и пешеходные переходы, за квартальную застройку и снижение высотности, за централизованное горячее водоснабжение и мифическое городское сообщество… Город теряет людей… все больше наполняясь сталкерами, историками, археологами и искателями приключений, которых удивляют и даже раздражают жители и люди с их душами, ведь они пришли возрождать дух города, спасать его, паковать в красивую обложку. Жуткое наблюдение – город еще жив, а его все больше наполняют не реаниматоры, а трансплантологи с ящичками органов от когда-то здоровых, но уже умерших созданий. Благородно, с аплодисментами и поклонением. Хотя Киев просто прихворал – но не умер же; он уставший – но не убитый; кое-где забытый – но не исчезнувший. Реанимация города должна начинаться с восправления или поддержки духа людей, а плоть и обертка – лишь производные от этого. Стоит учиться смотреть на то, что внутри, обращать на него внимание (как на ядро молекулы или клетки), отталкиваться от нутра, а не приносить кучу новых коробок и обложек, пробуя втиснуть в них живой город, чтобы повысить ценник и табличку с местом в топ-рейтинге городов мира.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
