Запах города

«В то самое мгновение, когда глоток чаю с крошками пирожного коснулся моего неба, я вздрогнул… Сладостное ощущение широкой волной разлилось по мне, казалось, без всякой причины… Сущность эта была не во мне, она была мною… И вдруг воспоминание всплыло передо мной. Вкус этот был вкусом кусочка мадлены, которым по воскресным утрам в Комбре … угощала меня тетя Леония, предварительно намочив его в чае или в настойке из липового цвета»

(М. Пруст «По направлению к Свану»).

Я никогда не перепутаю запах утреннего города с предвечерним и ночным. Город не только звучит, он имеет свой и чужой запахи. Ж. Лейнер, сожалея, что с улиц современных городов исчезают определенные звуки и запахи, в «Акупунктуре города» написал: «Бездушен город, ни пахнущий, ни воняющий…»… Одни запахи исчезают, другие появляются… На самом деле, если обратить внимание и прислушаться к запаху города, то появятся подсказки куда переходит город – с какого времени в какое пространство, и наоборот… Запах, ведь, не только физиологическое явление, но – социально-исторический культурный феномен.

Я росла городским ребенком, как говорят «дитем асфальта». Помню, как ежегодно приезжала к дедушке на каникулы. Он тоже жил в городе, но в отличие от меня, пространством которой были многоэтажки, лифты, лестницы и городские крыши, — дедушка жил в так называемом «частном секторе», — это там, где хаты и самой высокой точкой является чердак, а самой низкой – не подвал, а погреб. Так вот, пока меня не было, на грунтовую дорогу мимо дома положили асфальт. Без каких либо подлых умыслов я тот асфальт испортила тем, что нарисовала на нем игру «классики». Для местных ребят асфальтовая дорога была чуть ли не той, что из желтого кирпича… Ее подметали, мыли, просто сидели под заборами и смотрели как ее черной полосой проезжают авто. С асфальтом их стало все больше и больше… И запах города моего дедушки начал меняться. К утренним зевкам фруктовых деревьев и цветочных кустов соседских любительниц роз и ирисов-петушков, в смесь с вязкостью утренних завтраков из молока и чая дополнился запах тяжелой, твердой дороги. Воспоминания из детства, вызванные запахами сильнее, чем во взрослом и юном возрасте, которые полагаются уже на визуальные и текстовые раздражители.

Каждый город оставляет в акупунктуре памяти свой запах… Есть города, пахнущие солнцем, теплым асфальтом и брусчаткой, мягкой пылью и тяжелым одеялом. Есть города дождя и ливня, грома и молнии. Иногда есть очень уж похожие города, их запах создает Природа – моря, цветущих растений, скошенной травы. Но интересными и неповторимыми являются города, запах которых создают люди. Города с металлическим запахом, паленой резиной и тяжелым углеродом уличных сквозняков. Города с чарующим ароматом кофе и свежей выпечки, молодых овощей и фруктов, утренней росы, дорогих парфюмов и драгоценного меха, многие из которых, правда, сегодня прерывает бургерская агрессия биг-мака…

Слышать запахи города – это читать телом его пространство. Запах города способен уменьшить пространство до маленькой тухлой комнатки, из которой только и мечтается, что выбраться на волю; или наоборот, расширить горизонты города до размеров Вселенной, когда волшебный запах города магическим образом сопровождает всегда и везде.

Собственной судьбой, длительностью в одну жизнь, невозможно ощутить запахи исторических времен. Но их можно уловить, рассматривая полотна художников, изображавших картины городской жизни… Умелость живописцев магическим образом способна перенести в отдаленные времена и пространства. Экспозиция Национального музея «Киевская картинная галерея» под названием «У каждого дела свой запах и вкус…» заставила вернуться в мои детские воспоминания, жестко оформившись стихотворением Дж. Родари в переводе С. Маршака «Чем пахнут ремесла». Воспетые рабочие и ремесленные запахи профессий пекаря и кондитера, столяра и маляра, стекольщика и шофера, металлурга и врача, земледельца и рыбака укоряют военным и буржуа в том, что те не пахнут никак, не смотря на запахи парфюмов… Выставка разноплановых в жанре, технике и стиле работ никак не нивелировала все давление классовой борьбы и презрения к свободному времени зажиточных слоев общества. Ярко передан запах пыли и тепла коней от скорости почтовой кареты, от продавщиц и торговцев свежей зелени и сена, мяса и рыбы, молока и яиц, поросят и коз. Запах свежей земли от крестьян, приезжавших в города предыдущего столетия торговать своим добром и свежими продуктами со своего хозяйства. В такие времена город пахнул рабочими телами и кошельками богатых покупателей. Городские улицы пахнули чаем и свежими кручеными булочками с вареньем, продающимися в те времена «предприимчивыми» горожанами на ну очень уж схожих современным мобильным кофейням лотках. Торговцы рисом и пловом, пряностями и специями, сладостями и фруктами навевали ощущение вкуса восточного города. Современные рынки уже не благоухают, дополнившись керосином, бензином, резиной и пластиком, целлофаном и бумагой, — они иные.

Запах города – это запах его повседневности. Запах света и мрака, страха и уверенности. Запах электрики и дыма, запах принтеров и копировальщиков, запах денег и нищеты, запах уличных собак и грибов, канализации и свежей прессы, грязных подъездов и опрятных парадных, пива и вина, вчерашней водки и утреннего кофе, кондитерской фабрики и хлебозавода, трамваев и шаурмы, собранной листвы и кошеной травы, секонд-хендов и подземных переходов, табачного дыма и сгоревшего ужина.

Запах города – это частичка памяти его жителей и гостей. Это то, что манит или отталкивает, формирует привычку или удивляет. Д. Лерд из Колгейтского  университета один из первых решил доказать связь памяти и запаха научно. В 1935 году он с коллегой опубликовал результаты описательного эксперимента над 254 известными людьми того времени. Согласно результатам у 91,7% женщин и у 79,5% мужчин запахи вызывали воспоминания, из них 76% женщин и 46,8% мужчин относили эти воспоминания к достаточно живым и насыщенным.

Запах города – это составляющая идентичности. У каждого района, микрорайона, двора, улицы и подворотни свой запах, иногда неповторимый, а иногда слишком глобализированный. Но смесь запахов, букет или нагромождение всегда уникальны. Мы не раз ощущали этот называемый прустианским эффект — способность запахов вызывать из нашей памяти, сдавалось бы, забытые, но на самом деле живые и эмоционально сочные воспоминания из прошлого. Образ города, про который напоминает запах, приходит непрошенным и без каких либо усилий. Иногда это, даже, больше, нежели воспоминание, -мы снова там, в мире города, которым он был когда-то, и мы снова такие, какими мы впервые ощутили этот запах.