Урбанизм нет урбанистика: где поставить запятую?
Заметки городской мечтательницы.
Когда о скамейке в городе унизительно говорят, что «это не урбанизм», – мне грустно. На самом деле, это таки урбанизм – тактический, например, или партизанский, или «новый». Или мы выкинем слово урбанизм, оставив только «тактический», «партизанинг», «новый»? Да, скамейка, балконы, палисадники и граффити – все это урбанизм. Низовой, скажете. Но урбанизм же.
Урбанизм – это не только профессионалы, знатоки и правильные люди. Урбанизм – это не только стиль и способ городской жизни, это также и рутина жизни в городе. Урбанизм – это «про…» Да, урбанизм это также про банальную повседневность в городе. Городская рутина никак не должна терять права входить в перечень практик, попадающих в поле семантики урбанизма. Кстати, префикс «-изм» отличает урбанизм и урбанистику. Присоединяя к корневому «урбан» «-изм» мы получаем идейное течение, направление мысли, стиль, характер действий, способ использования, практик, состояний и принципов. Тогда как «-ист» указывает на сторонника и последователя определенного течения, процесса, системы идей и практик. Итак, урбанист, это просто идеологически обращенный к тематике или идеологии урбанизма. Он, кстати, вполне может быть профанным и наивным. Урбанисты, считающие себя компетентными в теме, в частности, пользуются тезаурусом, позволяющим им говорить о городе через соответствующие определения его явлений, процессов, структуры и метафизики. И как часто бывает, когда предмет внимания не отделен от материальной реальности, его случайно (а иногда сознательно) возвеличивают до уровня абстракции, забывая, что город – это не воображаемое, а вполне реальное. И все, что в нем получило то или иное название, на самом деле существует, а не является прописанным в урбанистических словарях и не является предметом забавы в формате дискуссий. Да и, в конце концов, слов, входящих в поле «урбан» много, каждое из которых можно выделить не только в лингвистической семантике, но и содержательно.
К сожалению, из-за пафосного, снобистского и чванливого поведения отдельных лиц, гордо именующих себя урбанистами, это слово стало чуть ли не ругательным или ироничным. Стали заметными явления негативного, подозрительного или смешливого отношения к «урбанистам» от жителей городов (которых те же урбанисты приходят миссионерски осчастливить). А еще урбанизм стал популистским. И не только со стороны чиновников или власть имущих.
Поэтому, скамейка для меня – это тоже явление поля урбанизма. Тактического, и не менее тактического, нежели некоторые отдельные пешеходные самодостаточные переходы или аллеи партисипативно высаженных деревьев местным сообществом. Жаль, когда урбан-популизм начинает бурно цвести на слабом поле дискурса города. По моему мнению, урбанистический популизм, это так же ситуации, когда говорят, что урбанизм – это прежде всего города для людей, и важно думать о людях и т.п…. Странно, но именно те, кто так говорят отчасти грубо и поучительной риторикой насаждают местным сообществам каноны красоты, форматы идеального (с их точки зрения, но не сообщества), формы удобства, привлекательности и практичности. «Спросить у людей», «понять горожан» становится самоцелью в наборе методов и средств по изменению среды, а не информационной основой для, прежде всего, осознания человеческой природы той или иной местности, ее сути. Нередко «изучение» сообщества не более чем отдать должное требованию или моде на «провести исследование». «Они несчастны, ибо они не знают как можно быть счастливыми», «они живут в таком дерьме, мы им расскажем и организуем перформанс шикарного пейзажа», «мы научим их жить в их городе»… Это мне напомнило монолог из киноленты А. Тарковского «Ностальгия»:
Как множество социальных явлений, тактический или низовой урбанизм, или идея/теория «малых дел», как его еще называют, – не является одномерным явлением. Мало того, это явление разворачивается в складчатом социальном время-пространстве города. Усложняется, приобретает вариативность.
Например, уже можно говорить о трех его формах: легитимизованной, полулегитимизованной и несанкционированной. С первой и последней все просто. А вот тот формат, что «полу» – это когда в самоинициированной при сильной поддержке местного сообщества активности проявляет себя полумолчаливое согласие в форме лояльности или равнодушия со стороны местной власти к проявлению такого творчества и его ценителей.
Или уже можно различать три его уровня: микроуровень – типа клумбы под окном многоэтажки или самоделки из автопокрышек на местном дворе; мезоуровень – например, украшение причастной территории к тому или иному общественному заведению временными инсталляциями с целью утешить рутину обыденности местного сообщества, в частности, продемонстрировав вариативность обустройства пространства; и макроуровень – обустройство тестовых (иногда с прогрессией, когда ничего так не становится постоянным, как временное) велодорожек или пешеходных переходов, которые являются результатами отчетов образовательных групп в рамках урбан-проектов, и не всегда потому, что это крайне важно жителям, а потому, что это тренд.
Я не защищаю скамейки, я не утверждаю, что лебеди из автопокрышек или аматорская клумба являются предметами «высокой культуры» (есть такой «умный» термин), но они являются ни чем иным как городом, таким, каким он есть. Это сигнал, это символ, это знак, это код. И нужно не поднимать крик о нем или скривив лицо высказывать «фи!», а думать, размышлять, изучать, анализировать, работать с этим, а не отмахиваться как от барахла. Все, что есть в пространстве города, в его физическом или метафизическом ландшафте является последствием жизни людей, их практик во всей совокупности удачных и нет, инициированных властью и профессионалами и воплощенных инициативой рядовых обывателей. Поэтому, скамейки, протоптанные дорожки и часовенки во дворах – это тоже урбанизм. Потому что урбанизм – явление, идеология, система не одного порядка. Хватит приписывать урбанизму элитарность и инженерное специализированное мышление.
Урбанизм – это про город. Именно «про город» (во всем его разнообразии и проявлениях, уточняю для принципиальных).