Креативный город – это бриколаж
Заметки городской мечтательницы.
Ричард Флорида и Чарльз Лендри приучили современных искателей идей развития города к тому, что как только определяется фактор креативности в дискуссиях на экономическую, политическую или культурную тематику города, — сразу же принимается исходное положения о том, что креативный – значит инновационный, творчески продуманный, рационально обоснованный, осмысленный, полезный, удобный, правильный, прогрессивный и способствующий развитию, фактически творящий будущее. Креативный город – это наличие в нем критической массы креативного люда. Это пространство наличествующих творческих единиц, сумевших создать себя и свое мышление таким образом, что в дальнейшем является платформой творения пространства города, подчиненного логике успеха и процветания в условиях новых вызовов вечной современности.
Креативный город творит креативный класс – воображаемое сообщество проектантов и творцов инноваций. И это не случайные люди. Это образованные, обученные, натренированные, подготовленные к открытиям и творчеству профессионалы, инженеры, художники. Креативные жители города – это способные оценить свой творческий капитал люди, знающиеся на его наращивании и использовании как инструмента в конкурентной борьбе с другими людьми и городами. Так принято думать и оценивать креативность городов.
А я думаю, что креативный город – это бриколаж. И творить этот город могут не только продвинутые, постмодерные выскочки, но простые прохожие времени и пространства города, носители его повседневно-рутинных практик, обыватели, как говорят… Но все же, это особое моделирование… Постмодерное… В пространстве постструктуры… Когда городской дискурс не побоится признать шизофреничность в ее Фуко-трактовке…
В производном значении бриколаж происходит от французского bricoler, употребляемого относительно игры в мяч, к бильярду или к охоте и верховой езде. В комментариях касательно обозначенных практик люди обращались к этому глаголу, чтобы акцентировать на неожиданном ракурсе, движении, например, отскочившего мяча, или лошади, сошедшей с прямой линии, для того, чтобы обойти преграду. Клод Леви-Стросс писал, что бриколер является тем, кто творит сам, самостоятельно, используя подручные средства в отличие от средств, которыми пользуется специалист, профессионал. Бриколер способен выполнить огромное число задач, но ни одну из них он не поставит в зависимость от поиска правильной информации, идей, конкретного сырья, инструментов… Мир его инструментария прост до того, что правилом игры с реальностью является просто «удобно расположиться с тем, что есть». Результат впечатляющий – обновление, обогащение из того, что наличествует, даже среди останков руин и свалок… Бритва Оккама отупившаяся и в мусорнике… Бриколер не зацикливается на проекте. Он инструментально творит настоящее и невзначай отправляет его в будущее по принципу «это может всегда пригодиться». Бриколеры не универсальны. И это прекрасно. Они фрактальны, ведь каждый элемент их действия воспроизводит одновременно целостную совокупность отношений, как конкретных, так и потенциальных.
Бриколаж – это создание новых смыслов, перевоплощение значений уже существующих объектов, символов в неожиданно новые. Это нестандартные переработки, это нарушение всех канонов и правил. Это стихия. Бриколаж – техника потоковая, флуктуационная, серендипная… Серендипность – это такая потенциальная штука, когда счастливый случай (определяемый так потом, позже) невероятно плодотворного открытия и новосоздания настает также неожиданно и впечатляюще, как прилетает с плохой весточкой «черный лебедь». Но в отличие от этой грациозной птицы, серендипность позитивна. Будучи здоровой смесью анархии и структурности, серендипность не является всецело случайной. Ее проявлению способствует ряд обстоятельств, объяснить которые легко, если принять сингулярную логику.
Бриколер интересен мне более нежели рационализованный, экономично обоснованный, политически взвешенный креативник. Образом бриколера можно представить, например, «городского сумасшедшего». И не в смысле его как дивно-болезненной особи, но как воплощение городского нарратива в его непредвзятости, нетребовательности к канонам красоты, разумности, творчества, правильности и развитости. Городской сумасшедший – это скорее метафора воистину горожанина, того, кто не просто знаком с городским стилем жизни, он сам по сути является олицетворением городского образа жизни, воплощенном в особом стиле, понять который с легкой руки способен лишь другой носитель кода городского сумасшествия.
Город-бриколаж – альтернативное воплощение креативности города. Когда креативность не ограничивается инженерным знанием, зазубренными практиками от тренеров и коучей относительно обустройства успешного пространства, мира, идей и действий. Бриколаж, не смотря на свою наивность – честнее жесткого и формализированного тактиками креатива. Неформальность бриколажа живая, тогда как креатив не просто воспроизводит устойчивое, он способствует появлению неравенств, он их питает (что уже признал сам идеолог креативного города и его экономики). Умение принять бриколаж по праву его живой души – вот то умение, к которому тяжело прийти много кому… особенно из числа профессионалов, экспертов и схоже иных умных, с опытом и уверенностью в собственных компетентностях. Креативные профессионалы создают креольные или синкретические города, а бриколеры – уникальные. Бриколаж – это не столько о развитии города, сколько о его жизни. Именно потому креативный город-бриколаж – это и есть та утраченная Атлантида-центр подпитки Genius loci городов.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
