“На языке военной потери”: как “TAPS Украина” заботятся о родных погибших героев

В Днепре есть общественная организация, которая помогает людям, потерявшим на войне защитника или защитницу, отстроить "мостик" или найти "лодку", чтобы покинуть безлюдный кусок суши. Центр "TAPS Украина" работает с 2018 года, тогда наша страна присоединилась к международной сети — стала 24 членом большой семьи "TAPS".

Что помогает семьям жить дальше? Как поддерживать людей, которые потеряли родных на войне? Какие фразы лучше никогда им не говорить? Обо всем этом — в нашем материале.

Только за первые семь лет войны на Донетчине погибли около 4 150 украинских военных — таковы данные Управления верховного комиссара ООН по правам человека.

В начале декабря 2022-го советник главы ОП Михаил Подоляк заявил, что во время полномасштабного вторжения в Украину с 24 февраля погибло от 10 до 12,5-13 тысяч защитников.

Каждая семья переживает траур по-разному. Елена Шилова потеряла своего супруга в июле 2015 года. Сергей "Грин" был в добровольческом батальоне "Правого сектора", подорвался на мине под Гнутовым, за его жизнь боролись врачи в Днепре, но тщетно. Мужчина погиб.

"Утрата выжигает в душе все. Внутри — выжженное поле", — говорит Елена Шилова. Она три года доказывала, что ее Сергей был добровольцем. Все это время женщине помогали волонтеры. Вдова решила: как только закончит с этим делом, сама будет поддерживать людей, потерявших родных. Так и получилось — с 2018 года Елена Шилова стала психологиней "TAPS Украина".

"После утраты ты будто остаешься в одиночестве на каком-то острове. Вроде бы все видишь, все замечаешь. Но ты наедине со своими эмоциями и чувством пустоты. Это потеря опоры, части себя и части жизни. Появляется одиночество, за ним — страх перед будущим. "Не хватает сил на все дела. Эмоции очень сложны, их много. Девушки, потерявшие мужчин, говорят, что их не понимают. Общество немного ужасается: "Ходит как прокаженная". Люди не знают, как быть рядом с тем, кто потерял родного человека", — говорит психологиня.

Объединять семьи, потерявшие защитника или защитницу, оказывать им психологическую и социальную помощь — этим занимается общественная организация "TAPS Украина". Центр работает в Днепре с 2018 года.

"Здесь все общаются на одном языке — языке военной потери. Я поняла, что мне самой не хватало чего-то похожего после гибели Сергея — чтобы рядом были такие люди, как я сама", — говорит Юлия Дмитрова.

Жить не потерей, а с потерей — этому учат в "TAPS Украина".

В 2016 году депутатка городского совета Днепра Юлия Дмитрова посетила Америку. Это был обмен опытом с коллегами из госдепа США. С 2014 года женщина работала как волонтерка с военнослужащими и семьями погибших, поэтому больше всего во время визита затронула встреча с представителями "TAPS USA".

"TAPS" — это национальная некоммерческая организация, которая помогает и заботится о тех, кто переживает смерть военного или ветерана. С 1994 года TAPS создает программы для пострадавших на национальном и мировом уровнях. Это международная организация — страны присоединяются к сети, чтобы вместе заботиться о людях.

"У "TAPS" очень комплексная программа работы с семьями погибших. Наработки американских коллег можно адаптировать под украинские реалии и запустить. После возвращения в Днепр мы начали переписываться с "TAPS", — рассказывает Юлия Дмитрова.

В письмах обсуждали создание украинской ячейки — именно в Днепре. Причин было несколько.

"Мы были первыми, кто начал мобилизацию добровольческого движения в 2014 году. С Днепропетровщины бороться с захватчиками ушло наибольшее количество военнослужащих — соответственно было и большое количество погибших", — говорит Юлия Дмитрова.

В 2018 году в Днепре появилась общественная организация "TAPS-Украина" и одноименный благотворительный фонд. Членов правления выбирали из семей погибших героев Днепропетровской области. Философия союза такова: просто гражданское лицо, никого не потерявшее на войне, может быть волонтером в "TAPS", но возглавлять проект должны семьи погибших, потому что они лучше понимают друг друга.

Украина стала 24 страной, присоединившейся к международной сети. Коллеги из "TAPS International" передали в Днепр свои методики работы с семьями погибших.

За время своего существования в "TAPS Украина" провели уже сотни мероприятий. Цель у них одна — психологически поддерживать семьи, переживающие потерю близких на войне. В настоящее время есть группа из 60 специалистов, которая "ведет" семьи из Днепра и области.

"У нас есть занятия с психологами. Также мы создаем большие форумы, на которых собираем семьи погибших. Для детей и взрослых — отдельные локации. Это дневное мероприятие с кучей ивентов, начиная с гончарного мастерства, арт-терапии, массажа, йоги — всего, что может освободить мысли и расслабить тело", — рассказывает Юлия Дмитрова.

По словам Юлии Дмитровой, люди, которые потеряли родных с 2014 года по 2022 год, были не готовы к работе с "TAPS". Они отказывались работать с психологами. Но члены организации все равно раздавали и рассылали свои материалы семьям, чтобы те, когда решаться, все же могли обратиться "TAPS". Многие лишь через несколько лет после утраты начинают присоединяться к мероприятиям организации.

Другая ситуация сложилась уже с 24 февраля. С начала полномасштабного вторжения "TAPS Украина" сопровождает семьи погибших — от известия о потере родного до захоронения, а затем подводят к работе с психологом или другими видами помощи.

"Семьи, которые в 2022 потеряли своих родных, сразу работают с психологами. Они знают, что им нужна помощь, поэтому сами обращаются, не нужно никого уговаривать. Но так быстро вывести их из состояния горя мы не можем, нужно время. Мы общаемся, уделяем друг другу внимание, чтобы они знали, что не одиноки", — говорит Юлия Дмитрова.

Врач-психотерапевт, с 2014 года работающий с семьями погибших и помогающий им в рамках "TAPS", Олег Чабаненко говорит, что после 24 февраля портрет семьи, потерявшей родного, полностью изменился — как и сам процесс горевания.

"В 2014 году среди людей была растерянность и неуверенность. Тогда никто не называл войну войной, для всех это было АТО. Хотя украинцы гибли или возвращались в мирную жизнь с инвалидностью. После 24 февраля мы закалялись. Люди стали психологически другими — зрелыми. Наконец власть назвала войну войной. Врага назвали врагом. Страну, которая на нас напала, назвали агрессором. Это расставило все точки, которых не хватало до этого", — рассказывает Олег Чабаненко.

Кроме того, за 8 лет возросло доверие к психологам. Украинцы готовы обращаться к специалистам и работать с ними, приходят уже мотивированные.

Когда семьи, пережившие схожий опыт утраты, общаются меж собой, им легче переживать горе.

"Мы пытаемся собирать людей, которые в трауре, и что-то с ними делать. Ездили в намоленные места, посещали экофермы, ходили в походы, сплавлялись на каяках и много готовили. В активную фазу ковида садились и шили маски, потому что общий труд сближает. Казалось бы, как поможет преодолеть какие-то эмоции лепка вареников? Но рядом всегда есть специалист, направляющий разговор в правильное русло. Виртуозность психотерапии состоит в том, что люди не понимают, что побывали на сеансе у психотерапевта".

Семьи, потерявшие родных, поделены по группам. Мамы, потерявшие сына или дочь, работают с такими же мамами, папы с папами, а жены с женами. Олег Чабаненко объясняет, почему так:

"Мама и жена какого-то мужчины не всегда могут найти общий язык. Мама может сказать: "Ты не понимаешь, как оно болит, когда теряешь ребенка. А ты себе еще найдешь мужа". Но эти слова сильно оскорбляют".

Психотерапевт стал инициатором создания отдельных групп с отцами погибших. Ведь мужчины в присутствии жен часто не раскрываются.

"Говорят жене: "Иди поговори со специалистом, а я сам справлюсь". На таких отдельных для отцов мероприятиях совсем другие разговоры и другая слеза. Знаете, такая мужская слеза, она стоит дорого, чтобы ее заслужить, нужно войти в доверие. Я стараюсь делать все, чтобы мужчины поплакали".

В "TAPS Украина" пытались вывести организацию на национальный уровень, чтобы такие центры, как в Днепре, появлялись и в других городах страны.

"Есть отдельные инициативы, организованные семьями, но маленькие, направленные на какую-то мемориальную работу или получение соцвыплат. Мы не смогли найти активных людей по городам, которые подхватили бы эту идею масштабно", — говорит Юлия Дмитрова.

Юлия Дмитрова

Проблема в том, что в таких союзах все должно держаться на семьях погибших, их нужно сплотить и мотивировать — это сложно. Также на первом этапе, когда организация только развивается, совсем не будет заработной платы. "TAPS Украина" в Днепре существует на донорские средства, ОО не сможет финансировать другие ячейки, они должны стать финансово самостоятельными. Но днепровская ячейка готова поддерживать подобные инициативы своим опытом и наработками.

Организацию можно поддержать финансово, чтобы она смогла позаботиться о большем количестве семей погибших. Также в "TAPS" рады волонтерам, которые могут провести мероприятие для семей. Юлия Дмитрова объясняет:

"Что-то по арт-терапии, например. То, что сможет объединить и сплотить семьи. У нас на сайте есть электронные анкеты для семей погибших, если вы хотите присоединиться, и отдельно для волонтеров".

Также у организации не хватает юристов и адвокатов, которые разбираются в военной тематике и смогут помогать семьям решать такие вопросы.

Чего точно не нужно делать — обесценивать горе. Не следует говорить шаблонные фразы, например:

• Господь забирает лучших;
• через все пройдем;
• это пройдет;
• смерть свое забрала, не лей слезы;
• все мы там будем. Все через это проходят. Все переживания улягутся;
• время лечит;
• там ему/ей лучше;
• я понимаю, как это больно;
• держись, ведь другим еще хуже, чем тебе;
• нужно жить ради… Будьте сильными. Ты должен выдержать;

Человеку нужны сочувствие и душевное тепло, возможность выразить свои чувства, эмоции, переживания.

"Самое важное просто быть рядом. Слушать, держать за руку, обнимать. Дать выплакаться. Слезы в одиночестве не помогут. Когда человек плачет кому-то или с кем-то, это уже помощь. Когда разделяешь горе — становится половина горя", — говорит Олег Чабаненко.

Также Елена Шилова советует помогать физически — с вещами, с которыми человек, переживающий утрату, не может сам справиться из-за заторможенности восприятия. К примеру, можно приготовить поесть или посидеть с детьми.

↓Читайте також

Служба без конца. Будет ли демобилизация после года службы и как поддержать военных в праздники?

"Мне уже ничего не страшно": история жены погибшего защитника, которая создает Берегинь