582 часа с турникетом: как украинский военный выжил в подвале, несмотря на сложное ранение

Из соображений безопасности мы не можем называть настоящее имя "Алекса", поэтому и дальше в тексте будем использовать его позывной.

"Я ей сказал, что если она не верит брату, то пусть верит своему путину"

"Алекс" из Винницкой области. Мужчина говорит — до осени 2024 самым восточным его городом был Киев. Однако уже 7 сентября этот статус забрал себе Волчанск Харьковской области. Именно этот город защищал "Алекс" с побратимами. Впрочем, войну мужчина почувствовал еще в 2014 году, когда увидел, как российская пропаганда повлияла на его родственников в россии. 

"У меня отец россиянин. В россии живут мои братья и сестры, в Брянске. Раньше они приезжали в гости. А потом, в 14-м году, сестра звонит, говорит «что вы там творите?» У них к тому времени уже пропаганда пошла о распятых мальчиках. Я ей сказал, что если она не верит брату, пусть верит своему путину. Выбросил телефонную карточку и все, я с ними больше не общаюсь", — рассказывает "Алекс".

В преддверии полномасштабного вторжения "Алекс" открыл рабочую визу. У него были билеты в Европу и договоренности о работе. Говорит — если и мог предположить, что россия нападет открыто, то и не представлял масштабы, в которые все вылилось. А потом началась большая война. В конце концов, мужчина никуда не уехал и остался с семьей. 

"А даже если бы раньше, до 24 февраля, уехал работать, все равно бы вернулся. Я не выдержал бы там, потому что у меня здесь внук, дочь. Мать моя еще жива, и как бы я сидел там, я не знаю. Через неделю я бы назад приехал", — убежден "Алекс". 

Летом мужчина пошел в ТЦК обновлять данные, прошел ВЛК и получил повестку. Далее были учения и уже с сентября — Волчанск.

"Турникет — и в подвал"

"В Волчанске своя специфика, там не окопная война, там городские бои. Долгое время на заводе сидели враги. Города уже нет, многоэтажки разбомблены, там только руины. Я сидел на позиции в раздолбанном доме. Но в это время зашли наши подготовленные парни, совершили штурм завода, набрали пленных.

И мое командование отдало приказ удерживать эту позицию. Нас пятеро было. А россияне там четыре или пять месяцев были, знали все до миллиметра. И они, зная, что там уже мы, стали нас крыть КАБами. Сгорело там все. КАБы — это самое гадкое. Будешь сидеть в погребе глубиной пять метров — и там земля поднимается, когда рядом прилетает", — рассказывает военный.

Далее последовали многочисленные штурмы россиян. В ходе одного из них позицию "Алекса" раскрыли. Между мужчиной и одним из российских солдат началась автоматная перестрелка. Боец говорит — в тот момент не думал ни о чем, фокусировался только на том, чтобы стрелять в ответ.

Тот россиянин погиб. Однако успел многочисленными пулями попасть в обе руки "Алекса". Одна из них, как описывает военный, "повисла на самом суставе". 

"Ну и все. Ребята наложили мне турникет – и в подвал…"

Сняли этот турникет только через 582 часа.

"Через щелку в завалах видел небо"

"Турникет отпускать нельзя, потому что если отпустишь, то и тебя не будет. Думаю, насколько его хватит, так и будет. Ну и лежал я так, не подтягивал его и не отпускал. Поверх турникета чесал руку, слышу — отзывается на ощупь, живая значит. Ниже я туда не лез", — вспоминает "Алекс".

Побратимы рассказывали "Алексу", что на следующий день к их позиции снова приблизились трое или четверо россиян, но всех их ликвидировали. Так позицию и удержали — периодически избавляясь от новых российских тел и получая воду, еду и лекарства, которые бойцам доставляли, сбрасывая их дронами. 

"Наших иногда сопровождал до реки дрон. Смотрел, есть россияне или нет. Так ребята набирали так воду. Она там чистая, поэтому ее мы и пили", — говорит военный. 

Тем временем "Алекс" задумывался об ампутации. Впрочем, они с побратимами не решились делать это самостоятельно и наложили на руку импровизированную шину — зафиксировали конечность благодаря найденной рядом доске.

Со временем в руке начались процессы гниения. Мужчина вспоминает, как никуда не мог деться от вони, окружавшей конечность. Некоторых раненых выводили с позиции, но только тех, кто мог идти самостоятельно. "Алекс" из-за большой потери крови идти не мог, так что вынужден был оставаться в подвале завода и надеяться на лучшее.

"Первую ночь я пробыл без сознания, а дальше… Я за всю жизнь прочитал две страницы Библии, не сильно лоб побил об угол церкви. Но в эти дни я был человеком, который молится больше всего на земле.

Лежал, старался больше спать. Еды мало было, старался не двигаться много, так — чайку попил, таблетку выпил и спать. Побратим у россиянина украл спальник, так я зароюсь в него, руку выставлю, чтобы мух внутри не было. Раз в три-четыре дня понемногу вылезал по лестнице вверх подышать воздухом. Через щелку в завалах видел небо", — вспоминает военный.

"Были такие участки, где я не мог идти. Тогда я полз"

Свои дни в подвале "Алекс" не считал. Говорит — поскольку все время пытался спать, а часы потерял в бою, ориентироваться во времени было сложно.

"Там где-то снова россияне начинают лезть, ребята бегают, бегом спать ложатся, когда немного спокойнее, потому что есть всего 4 часа на сон. Я их не тревожил, не спрашивал, какое число, утро, ночь или вечер. Что бы оно мне дало, если бы я считал дни?"

"Алекс" объясняет — вокруг все время летало очень много дронов. Передвигаться медленно означало почти наверняка погибнуть. Потому и вынести его на носилках никто не мог. 

"У нас там были классные английские носилки. Но ты вышел, четверо несет, ты пятый, один прилет — и пять трупов. Кроме этого, еще не каждый поднимет раненого. Я такой немаленький, у меня метр восемьдесят с чем-то рост, не сильно меня донесешь", — говорит мужчина. 

Потом в очередной раз выводили раненых. "Алекс" уже не имел выбора и решился идти с ними.Это был 22-й и предпоследний день с фактически мумифицированной рукой, от трупных ядов которой остальное тело мужчины защищал только турникет. 

"Я вылез на коленях по лестнице, едва встал, потому что больше двадцати дней пролежал. Давайте, говорю, потихоньку будем идти. Один спереди смотрел под ноги — есть ли мины, лепестки — я посередине, и третий сзади.

Прошел двадцать метров — сел. Накричали на меня — пополз. И так понемногу, то на одном локте, то на коленях.  В основном я постепенно шел, что было равносильно гибели, но были такие участки, где я не мог идти. Тогда я полз".

Впоследствии военные дошли до подвала, где были запасы продовольствия и воды. "Алекс" и еще один боец ​​остались там на ночлег. Остальные пошли дальше. Утром двое мужчин снова отправились в путь и наконец добрались до более безопасной точки, где их уже ждали побратимы, готовые нести "Алекса" к эваку. 

"Вот так два дня я те два километра и полз", — заключает "Алекс".

"Я еще не бегаю как конь, но уже и не лежу"

Когда мужчина попал в руки боевых медиков, те не знали, что и думать. "Алекс" пробыл с турникетом 582 часа. До этого фиксировали максимальное время пребывания с турникетами 11 суток. "Алекс" продержался 24.  

"Я лежал и не верил, что я в безопасности. Все в голове снова прокручивал, потому что недавно лежал еще там, а теперь я уже здесь, с едой и с водой, без раненых рядом, потому что так случилось, что в тот день только я один вышел. Думал, что через два дня мне уже будет светлая память, а тут я уже возвращаюсь к жизни — немного некомплектный, но живой", — говорит военный.

В итоге он попал в больницу в Харькове, где ему ампутировали остатки руки. После этого началась медленная, но уверенная реабилитация. Сейчас "Алекс" в госпитале, строит планы на будущее.

"Раньше я был более буйным, а сейчас спокойным стал, ссориться нигде уже не хочется. Эти все бытовые проблемы — мелочи по сравнению с тем, что ты на 95% уже умер, а на 5% еще жив. Привыкаю к ​​одной руке, потому что я левша был, а у меня же левой и нет теперь. Может когда-нибудь будет протез. Есть у меня несколько сантиметров до плеча, а врач говорил, сейчас технологии такие, что и ко лбу могут этот протез прицепить", — смеется мужчина.

"Алекс" говорит — хочет спокойной жизни, в которой будут близкие люди и уют. А остальное не столь важно. 

"Буду отдыхать уже. Я обеспечен, семья тоже, дома есть, машины есть. Сяду с женой на скамейке, буду виноград выращивать, люблю его. Пора уже и успокоиться, потому что всю жизнь что-то лезешь, работаешь постоянно, покупаешь, продаешь, как поедешь куда-то, дома не видишь по полгода. Будем цыплят выращивать, ценить покой. Главное, чтобы у зятя было все нормально, второй год уже воюет", — делится "Алекс".

Также военный мечтает наконец-то иметь возможность гулять с двухлетним внуком.

"Хочу спокойно в Виннице зайти в детский магазин, купить игрушку. Посадить внука на лошадку, чтобы покатался. Но надо сначала немного набраться здоровья. Я еще не бегаю как конь, но уже и не лежу, хотя ноги еще немного трясутся. Все будет хорошо", — говорит "Алекс".

Волонтеры создали банку, на которую будут собирать деньги на восстановление для "Алекса". Если вы хотите поддержать мужчину, сделать это можно так:

• Монобанка: https://send.monobank.ua/jar/8x8oRZhorF
• Карта банки: 4441 1111 2771 9353