Вікно Відновлення
Решение
Музыка, в которой спрятано звучание Украины: как мастер из Луцка восстанавливает традиции создания народных инструментов
Разбор
От мемориального комплекса до отдельных инициатив в громаде: как следует чтить память погибших украинских военных
Кейсы
“Реактивная Почта” для артиллерии: история волонтеров, которые с 2014-го помогают войску
УрбанРубрика
“Мы не можем отложить вопрос безбарьерности на «когда победим»”: как Украине сделать свои города и села доступными
Решение
“Оккупация — это концлагерь, а там, где был я — камера строгого режима”: как бывший гражданский пленный создал “Сеть мужчин Украины”
Решение
“Если это кому-то и нужно, то украинцам”: как на Подоле появился скандинавский терапевтический сад
Колонка
Уроки для Украины: восстановление Афганистана после 2001 года
Экорубрика
Что будет с украинскими почвами после войны?
еРубрика
Котики, динозавры и военные, которых никто не поздравляет: как распознать ИИ и не репостнуть ненастоящее
Решения
Когда реставрация невозможна: сохранит ли украинское культурное наследие консервация памятников?
Решение
Восемь дней в долине с табуном лошадей: как работает программа реабилитации “Кони и Герои”
Разбор
Учебный год 2024: “школа офлайн”, проблемы прифронтовых территорий и решение “не для всех”
Спецпроект
“Прозрачное восстановление”: как общественная организация “Смелый Ирпень” мониторит восстановленные объекты социальной инфраструктуры
Кейсы
Волонтерство на прифронтовых и деоккупированных: три вдохновляющие истории
Спецпроект
“Не достоял до деоккупации три дня”: как ОСББ в Ирпене отстраивает собственный дом
Решение
“Верни меня с войны”: как работает танцевальная терапия для украинских ветеранов и их семей
Решение
“Первый шаг к оффлайновой учебе”: как “Вулики” на Николаевщине изменили образование во время войны
Спецпроект
