Она ненавидит своего ребенка. Принудительная беременность и война
Она ненавидит его. Она его ненавидит.
Собственного ребенка.
Меньше чем через год мы предстанем перед серией вызовов: правовых, моральных, социальных и экономических. Их принесут с собой на свет ни в чем не повинные "children of hate".
Принудительная беременность — это не случайность, не отягчающее обстоятельство преступления изнасилования, не комбинация изнасилования и ограничения свободы. Это отдельный элемент сразу трех международных преступлений: преступлений против человечности, военных преступлений и геноцида. Это репродуктивное насилие.
Только в Буче найдено 5 несовершеннолетних девочек, беременных от российских "двуногих без перьев". Сколько всего женщин и детей, изнасилованных и принудительно оплодотворенных на временно оккупированных территориях, неизвестно. Это могут быть десятки или сотни. И десятки или сотни нежелательных детей с клеймом.
Украинское уголовное законодательство не выделяет ни преступления против человечности, ни принудительную беременность (в мире насчитывается 36 государств, имеющих соответствующую норму). Открытие уголовного производства по статье 438 (Нарушение законов и обычаев войны) потребует виртуозного подхода правоохранительных органов и кропотливой аналитической работы судей (ведь из-за своей "молодости" принудительная беременность не предусмотрена как grave breaches в соответствии с Женевскими конвенциями и должна быть выведена релевантную практику МКТЮ, МКТР и МКС).
Принудительная беременность является серьезным нарушением сексуальной автономии и репродуктивных прав, которое может нанести непоправимый физический и психологический ущерб. Отсутствие у жертвы выбора избавиться или оставить ребенка в сочетании с полученным стрессом, вынашиванием плода и родами, усложняет процесс реабилитации, отделяющий данное преступление от изнасилования, поскольку основной защищенной ценностью в данном случае является репродуктивная свобода.
Определение преступления принудительной беременности (статья 7 2(f) Римского устава) содержит три кумулятивных требования: (1) жертва принудительно забеременела; (2) свобода жертвы ограничена; и (3) виновный действовал с одним из двух конкретных намерений (повлиять на этнический состав населения или осуществить другие серьезные нарушения международного права).
Принудительно ли забеременели дети из Бучи? Да. Была ли ограничена их свобода? Да. Ведь определение из Римского Устава не требует, чтобы беременное лицо было незаконно лишено свободы на четко определенный срок. Вполне вероятен сценарий, когда жертва сбежала или ее удалось освободить (в частности, и в связи с деоккупацией территории). В каждом из этих сценариев элемент actus reus в определении удовлетворяется. Защищена ли репродуктивная автономия детей из Бучи? Нет. У них нет выбора: аборт в подростковом возрасте может привести к бесплодию, заболеваниям половой системы, раку. Кроме того, есть ли на сегодня в разрушенной Буче условия для проведения безопасного аборта? Независимо от ответа на предыдущий вопрос в уже сложившейся международной судебной практике "принуждение" истолковывается широко, в частности, как угроза и применение физической силы; злоупотребление властью, использование обстоятельств, включая ситуации вооруженного конфликта и задержание.
В решении по делу Доминика Онгвена (2021) МКС избрал стратегию максимально широкого толкования: "Очевидно, что сущность преступления принудительной беременности состоит в том, что жертва не может выбирать, продолжать ли беременность". "Нет необходимости доказывать, что злоумышленник имеет особый умысел по поводу исхода беременности". "Другие серьезные нарушения международного права" также включают нарушения международного права прав человека или международного гуманитарного права, независимо от того, прямо ли они предусмотрены в Римском уставе или других актах международного уголовного права".
Я хорошо помню, как меня до слез поразили показания жертв. Российские "освободители" говорили, что "будут насиловать женщин до тех пор, пока им больше не захочется сексуальных отношений ни с одним мужчиной, чтобы они не рожали украинских детей". Подобная риторика может свидетельствовать в пользу геноцидального умысла и подтверждает намерение повлиять на этнический состав населения.
Мы должны appeler un chat un chat. Мы не можем отвергать "неудобные" для доказательства преступления или подгонять их под статью, которая защищает другие ценности. Мы также должны изучать практику Хорватии и Боснии и Герцеговины по преодолению упомянутых мной вызовов. Мы должны обеспечить конфиденциальность обстоятельств появления children of hate на свет, а также подумать об их дальнейшей счастливой судьбе как маленьких украинцев. Российское цивилизационное падение не передается генетически. Его привила пропаганда, система образования, нищета и дефицит добра.
Мы должны воспользоваться тем, что МКС заявил о приоритетности гендерно обусловленного и сексуального насилия в расследовании. Мы должны интегрировать принудительную беременность в общий контекст — геноцида украинской нации. Нам запрещено молчать. Ведь страдания, вызванные осознанием ненависти к собственному ребенку и обстоятельствам его появления, должны гарантировать наказание всех виновных. Иначе мы с ними. Иначе мы тоже преступники.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
