“Я знаю, куда я вернусь”, или Кейс бизнеса, который поддерживает сотрудников на фронте

В этом тексте "Рубрика" рассказывает истории двух военных, сотрудников инвестиционной компании BGV Group Management. Мы спросили у них о том, как их застала война, какие истории этой войны они хотят зафиксировать и, конечно, как их поддерживает их компания.

"Я знал, что уже так не доеду домой, как всегда доезжал. И я понимал, что надо брать вещи и выходить. Собрал все, что было в холодильнике, думал о том, что если придется пешком идти из Киева в свое село, то это где-то неделя и на это время мне нужны продукты", — вспоминает Роман Сметанюк первые дни полномасштабной войны.

До февраля 2022 года мужчина жил и работал в Киеве. Был руководителем проектов в группе компаний BGV. На пути к офису его и застала первая российская ракета, выпущенная по столице.

"Я почувствовал взрывную волну. Далее увидел, как далеко запылал Борисполь. Тогда я зашел в интернет и узнал, что россияне бьют по аэропорту, по радиолокационным станциям… Доехав до офиса, я начал выполнять определенные инструкции, которые мы имеем на случай таких действий. Два дня мы с коллегами были заняты именно этим. А 26-го я купил билет на автобус в Харьков".

На третий день большой войны заправить автомобиль было почти невозможно. Общественный транспорт не работал. А улицы Киева были пустыми. Кое-где раздавались взрывы, кое-где — стрельба. Уже недалеко от автостанции Роман узнал, что его автобус отменили. Но станцию ​​все же пришел и стал ждать. Следовательно, ему удалось сесть на автобус до Краматорска. Дорога оказалась непростой.

"Мы выехали в двенадцать, Киев уже полупустой. Все направлялись на Львов, а на Харьков уже никто не двигался. Мы спокойно выехали и недалеко от Пирятина на моих глазах вылетела их АКАшка — вертолет. Шла наша колонна военных и вот этот вертолет начал расстреливать наших ребят.

Взрывы. Автобус остановился, мы выбежали, начали их вытаскивать, они погорели страшно… Буквально через 7-10 минут приехали "скорые", мы погрузили ребят туда и поехали своим автобусом дальше", — рассказывает Сметанюк.

Когда мужчина добрался домой на Харьковщину, соседние села уже пылали, область постоянно расстреливали. Роман говорит — почти всех полицейских поселка отправили в Харьков для защиты города. Поэтому вместе с другими местными организовали собственные оборонительные силы — вместе готовили баррикады, патрулировали село и помогали военным.

"У нас была задача — помочь 93-й скорректировать огонь. 93-я — это бригада Холодный Яр. Мы начали как партизаны выезжать в те места, где стояли москали, вычисляли их технику и передавали эту информацию ребятам. Вражеские позиции к тому времени уже были буквально в 10-15 километрах от нас.

Мы постоянно корректировали огонь и таким образом там сгорело, может, сотни три москаля. Кто выжил — убежал. Они, видимо, думали, что возьмут нас и мы будем хлебом-солью встречать их и говорить: "Ой, входите в дом, забирайте унитаз". Но не так случилось, как думалось", — вспоминает мужчина.

Первые две недели после полномасштабного наступления о селе полностью заботились  сформированные местными отряды. Роман рассказывает, как с односельчанами они сами договаривались о поставках продуктов и медикаментов в село и как сопровождали грузы, чтобы их не разворовали. Но все эти заботы снова перешли в руки власти. Побратим предложил Роману и другим активным мужчинам пойти в армию. Все согласились. Так Роман Сметанюк стал главным сержантом и с тех пор защищает государство. 

Защитник говорит: благодаря тому, что с BGV ему раньше пришлось объездить немало стратегических объектов, когда речь шла об инвестициях, большинство мест, которые он защищает сейчас и где выполняет боевые задания, ему уже хорошо знакомы.

"Когда мы изучаем инвестиционные проекты, которые рассматривает компания, то всегда выезжаем на места. И когда уже во время войны мы выходили на задачи, я знал все эти места, где нам приходилось занимать оборону. Я там был, я там все обходил, я защищал там инвестиции, понимаете? И я сразу говорю побратимам — здесь такие подвалы, здесь можно спрятаться, а там дорога. Это очень выручает".

Олег Зонтов, глава управления коммуникаций BGV Group Management, на рабочем совещании 24 февраля сразу предупредил коллег — уже на следующее утро будет ехать в Славянск, в военкомат, за которым закреплен.

"Перед вторжением было внутреннее ощущение, что что-то прорвется. Я сам с Донетчины и мои корни там. 2014-й я пережил тоже там. И потому знал, что оно в конце концов прорвется… На этот раз я готовился. Потому что в 2014-м году, когда началось первое вторжение, мне пришлось с семьей поспешно выехать с Донетчины. А сейчас мы были уже подготовлены", — рассказывает Олег.

До этого мужчина уже воевал в АТО, говорит, что вопрос "что делать" перед ним не стоял. Он приехал в Славянск, отказался от предложения вступить в ТрО и…

"Так в свои 50+ оказался в десантно-штурмовых войсках".

Боевой путь Зонтова начался в Изюме. Именно его подразделение впоследствии выходило из города последним, подрывая мосты. Потом были Каменка, Долина, Богородичное, Святогорск… В лесах недалеко от последнего подразделение заблокировали с трех сторон. Огонь по позициям вели постоянно. И не только огонь.

"У нас был такой уголок леса, который мы держали, где-то 3 километра на 4. Нас лупили с трех сторон 24/7. И там была единственная тропа, выход на Богородичное, но она тоже была прострелена. Снабжение было очень ограничено. И дело в том, что с двух до четырех ночью россияне выводили так называемую "шарманку", — говорит Зонтов.

Мужчина вспоминает, что вокруг того леса ездила машина с громкоговорителями, и там всегда звучал похоронный марш, а затем перечень подразделений, якобы уничтоженных россиянами, перечень фамилий и постоянно:

"Военнослужащие вооруженных сил Украины, сдавайтесь, мы гарантируем вам еду и одежду, ваши семьи будут в безопасности, сдавайте своих командиров-нацистов и переходите на нашу сторону". Так происходило каждую ночь в течение двух месяцев.

"От этого ехала крыша. Хотелось стрелять из всех видов оружия. Мы в лесу окружены, а они через метров 800 или километр на опушке леса. В таком визуальном контакте, но достать у нас нечем, нет тяжелого вооружения. А дальнобойная артиллерия не будет работать по этой "шарманке", и она по кругу так ездила. Сначала звучал похоронный марш, а затем они сменили пластинку и поставили детский плач. И где-то минут 20-30 постоянно детский плач. Это очень травматические воспоминания. Даже сейчас, когда есть возможность нормально поспать, я до сих пор просыпаюсь в два часа", — вспоминает военный.

Рассказывая о себе, Олег Зонтов смеется: говорит, он простой солдат с тремя высшими образованиями. Мужчина — коммуникационщик, юрист и психолог. Психологическая специальность стала его первой. Он делится — на войне знания в этой области помогают особенно сильно, как и умение правильно общаться с людьми.

"Я работал в детском лагере психологом несколько лет. Как раз в Святогорске, который обороняли и защищали. Я еще ребятам на позициях говорю: "Вот здесь мы детей из детского лагеря водили по лесам". Какое-то такое дежавю было.

С тех пор как мы зашли в Изюм в конце февраля, постоянно воюем. И это постоянное напряжение, постоянный боевой стресс, и у бойцов бывают всякие случаи, начиная с панических атак до суицидальных мыслей. Поэтому именно пригодятся практические навыки психолога. И плюс, я же коммуникационщик, а грамотное общение в армии важно — потому что все очень разные", — делится защитник.

Еще во время службы в АТО Олег Зонтов начал сохранять разные открытки, рисунки и обереги, которые через волонтеров бойцам передавали дети. Сейчас эта коллекция тоже пополняется.

Военный говорит: сейчас его лично и все подразделение очень поддерживает помощь, которая поступает со всех уголков Украины. Каждая сладость и каждый детский рисунок имеют на войне в несколько раз большее значение. Говоря о поддержке, Зонтов вспоминает и коллег:

"Все это время, когда есть связь, я получаю уведомления от коллег из компании: "Как вы там, Олег?", "Держитесь!", "Мы за вас молимся". И поверьте мне, конечно, что и семья поддерживает, и друзья, но от коллег это не менее важно.

Кроме этого, у меня вообще крутая компания. Здесь очень важный момент — я знаю, куда я вернусь. Поскольку компания работает, она мощная и стабильная. К сожалению, многим ребятам, которые воюют со мной, уже некуда возвращаться на работу", — заключает боец.

По состоянию на первую годовщину полномасштабной войны 70 сотрудников BGV Group Management защищают Украину. Истории этих военных, как и тысяч других, — это истории смелости и ответственности. Но именно в этих кейсах это еще и история стабильной поддержки от работодателя. За этот год Благотворительный фонд, Группа компаний BGV и его владелец Геннадий Буткевич выделили:

• 27 млн ​​гривен на закупку и доставку автомобилей для ВСУ и ТРО, в том числе и бронированных (всего 26 автомобилей);
• 48 млн гривен на разные защитные и оптические товары для ВСУ;
• 42 млн гривен на беспилотники для ВСУ.

Для подразделений Олега Зонтова и Романа Сметанюка компания приобрела квадрокоптер, тепловизоры и бинокли, прицеп для авто, радиосвязи, дизель-генераторы, элементы зимней одежды, тактические перчатки, обувь, спальные мешки и прочее.

"В самом начале мы были, как взрослые дети на этой войне. Мы как будто и были вооружены, но это все было 90-ых, а порой и 70-ых годов. Технологически мы проигрывали. Сначала благодаря моим коллегам наше подразделение получило дрон, потом военные рации, тепловизоры… Очень важно то, что бизнес поддерживает государство и нас на передовой", — заключает Роман Сметанюк.