“Взяла самое необходимое — альбом и карандаши”. О чем говорят украинцы в метро. Станция Арсенальная

Киевское метро. Здесь люди знакомятся, делятся, заботятся друг о друге, празднуют дни рождения. Кто-то приходит сюда ночевать, кто-то живет постоянно уже месяц. «Рубрика» побывала на станции метро «Арсенальная» и поговорила с людьми, для которых метро стало убежищем и домом. Как живут и о чем говорят киевляне в метро сегодня, — в материале.

Таня. Трое детей: две девочки и старший сын. Сын в теробороне ЗСУ

"Мы тут (метро Арсенальная, — ред.)  все с левого берега убежали. Мы живём в частном секторе. У нас стройка идёт, мост строится — сначала думали — кран, когда бахнуло первый раз. Потом второй. 

Я говорю: «Наверное, война началась». 

Сын говорит: «Какая, мама, война? Спи уже». 

Но открываю дверь, видно, ракета над Трухановым островом пролетела, а потом истребители. Говорю: «Закрывай двери быстрее, это война». Сын пробежался  по бомбоубежищам, говорит, реально только сюда (в метро). Говорил, что все убежища переполнены, все боятся, не хватит вам места. Говорит: «Садись в метро и едь на Арсенальную, и сидите там, пока всё не закончится».

Этот месяц — это мучение. Все сидят и спрашивают, когда это всё закончится. Знает это один бог. Может, придут на место мозги одному человеку, который это всё затеял. Тяжело, конечно, здесь. Особенно тяжело было поначалу. Здесь было много детей. В основном от нас все уехали во Львов. В Польшу. Нам тоже  говорили уехать, но не оставлю ни ребенка, ни мужа. Это моя родина, это моя земля, чего я должна уезжать? Наши родные никто из села не уходил, когда война была. Мой дед воевал на Курской дуге, второй — в Бресте. 

Первые дни мы спали там, где и сейчас. Вот рядом сын спал, мы с мужем — сидя здесь, и рядом кое-как девчонок на рюкзаки уложили, фактически друг на дружке. Утром все ребята, которые вокруг были, собрались, и знаете, как поезд на войну провожали — все поехали в территориальную оборону служить. Тяжело было смотреть: девчонки плачут, мамки плачут. Сейчас людей меньше — буквально неделю, может, меньше, как рассосалось. 

Много тех, кто рядом живет, приходят сюда на ночь, перед комендантским часом, здесь безопасно сидеть. Мне выходить на улицу страшно — эта сирена, жутко. Сейчас весна, солнышко. Выходим, возле мешков (мешки с песком для защиты зданий, —ред.) погуляли, и назад. Сейчас есть соседи с собачками, много с котами были. 

Когда выезжали, сказали брать только самое необходимое. Знаете, про меня уже анекдот сложили. Что я взяла самое необходимое? Альбом и карандаши. В панике думала: боже, будет детям хоть чем порисовать. 

Сын уже в ЗСУ. К нам сюда пришел с Оболони, уже не ходил никакой транспорт. В два часа ночи открываю глаза: «Не поняла, а чего ты не в военкомате?» – «Сказали, прийти завтра утром». Утром он встал в шесть утра и мы его посадили в поезд. Это было 25 числа, а в девять или десять утра метро уже не ходило, закрыли эти ставни (гермоворота, — ред.).

Я не могу отсюда уйти. Это как предать свое дитя. Он морально меня чувствует. Он знает, что мы его ждём, что мы поддерживаем. Всё время пишет: мама не переживай, мама не переживай. Как мальчик. Большой мальчик. Вот недавно написал: «Мама, не плачь. Всё у меня хорошо, это наша земля, победа будет за нами». Он борется. Сын мой тут с краю, в панаме. (Показывает фото на телефоне,— ред.) Маме внуков рожать надо, а не автомат держать (плачет, — ред.). Знаете, как любая мать, как бы там ни было хорошо, всё равно переживаешь. И за своего, и за всех, кто стоит и защищает, за каждого ребёнка, за каждого мужа. Это страшно. Я даже не думала, что такое может вообще быть в мире. Посмотришь на тот Мариуполь, это же вообще просто ужас, пепел а не город". 

Николай

"Я тут з другого дня війни, яке число календаря вже не пам'ятаю, дні зараз рахую з початку війни. Перший день почався з того, що мене розбудив друг о п'ятій ранку, сказав, що бомблять. Я, само собою, рознервувався, в новинах ще нічого не було відомо, а уже десь за півгодини добре почув (я сам живу на Оболоні), що почала працювати ПРО, що почали нас бомбити. Ми дуже злякалися, почали збирати речі. Мої сусіди, Єгор та Саша, поїхали в Білогородку. У них там декілька днів було дуже тяжко, поки вони звідти не вибрались, а я залишився тут. Спочатку поїхав до друга, а на другий день перемістився вже сюди. Роботи зараз немає, от скачав гру в ноут, та зараз граюсь потроху. Побут у нас вже налаштований. Є розподільчий центр, там ми людям видаємо для загальних потреб різне: чай, пластиковий посуд. Живемо, постелили матрас, набрали покривал. Волонтери завозять речі, їжу. Зараз на станції можна нормально жити. Буває прохолодно, але вкриваємося сильніше, що робити. На вулицю виходимо. Допомагаємо найближчим волонтерам, Печерським котикам. 

Пам'ятаю, на самому початку, у другий чи третій день, тут було близько трьохсот людей, і ми тоді ще сиділи на другому поверсі, між ескалаторами. На ніч, само собою, вимкнули эскалатор, а туалет тут знизу, і ми з подругою два рази прогулялись туди-сюди пішки, я сказав, що вночі ніяких пісяти. Я час від часу буваю вдома, поливаю вазони, поки можна жити — іноді на день-два заскакую туди".

Антонина, 68 лет

"Мы здесь с самого начала, с 24го, после обеда сюда приехали, так и остались. А вообще живу я на левом берегу, на Малышка, около метро Дарница. На Арсенальную посоветовала приехать внучка. Она правда говорила, что это на три часа, не больше. Мы не думали, что так долго тут будем. Поначалу было, конечно, тяжело, негде было спать. Но нам подавали на ночь состав, мы спали в составе. Кормят нас даже очень хорошо, по три раза в день, и сладости, и фрукты есть. 

Сейчас тепло. Раньше мы на двух одеялах, которые дома взяли, спали, с двумя покрывалами, а теперь у нас постель, у каждого одеяло, подушка. На улицу мы выходим, можем гулять, в магазин сходить. Дома пока не были, на левый берег тяжело перебраться. Здесь есть туалет, горячая вода, помыться можно, условия нормальные. К нам относятся тут хорошо. 

Мы живём, как одна семья, друг другу помогаем, у кого чего нет, особенно поначалу это было нужно. 28 февраля у меня был день рождения, и я не ожидала, что меня поздравят незнакомые люди. Мне подарили огромный торт, килограмма на два. Это было очень приятно, я такого не ожидала. Спасибо ребятам-волонтерам, что они организовали и мы отметили день рождения, хоть и в таких условиях. Ведь это сделали совершенно чужие люди, всего три дня прошло, мы не так знакомы были. К нам хорошо относятся, можно в любое время разогреть обед. Дома, конечно, лучше, но в это время мы тут как в раю. Люди под бомбами страдают, не едят, а у нас каждые полтора часа кипяток, можно попить и чай и кофе".

Иван

"Я навчаюсь в НПУ імені Драгоманова. Студент фіз-мат факультету. Я тут з першого-другого дня війни. Гітару мені подарувала дівчина, яка тут пробула більшу частину часу. Я з нею їздив до Львова — потрібно було супроводити її та подругу до кордону. Але вже у Львові вони вирішили, що можна залишитися там, тож я залишив їх у Львові та повернувся сюди. У мене вдома є своя гітара, цю начебто подарували, але коли війна закінчиться, я поверну, це не проблема (посміхається). Я на гітарі граю вже років п'ять, але не дуже плотно. 

Тут вже є всі умови для існування: це навіть краще, ніж мій гуртожиток. Більшу частину часу проводжу зовні, бігаю, волонтерю у «Печерських котиків», але якщо залишаюсь тут, то дивлюся фільми, серіали, граю на гітарі. Такий собі звичайний вихідний, який трохи затягнувся".

Влад, 17 лет

"Я тут с 24-го числа с родителями. Было сложно привыкнуть к условиям здесь из-за паники людей, а в принципе всё нормально. Есть, конечно, желание вернуться домой. Там мы фактически не были с начала войны, разве что вещи позабирали. Все, с кем я тут познакомился, уже поуезжали, решили, что так будет более правильно. Но я рад, что все в безопасности из знакомых. Я навсегда запомню то, как я гулял по ночному метро: смотришь, люди спят, кто-то общается, музыку слушает. Были интересные знакомства, но все уже поуезжали. 

Первое, что помню 24 числа — это агрессия от паникующих людей, но в принципе я был готов к войне, ничего серьезного. 

Нас тут хорошо кормят. Есть интернет. Свет. Конечно, надоело сидеть месяц в метро. На улицу стараюсь выходить почаще, но из-за погоды и настроения, которое периодически скачет, очень сложно сконцентрировать себя на том, что нужно выйти и подышать свежим воздухом. Первое после победы – нужно будет привыкнуть, что наконец-то всё закончилось. А то сначала ты привыкаешь к тому, что ты находишься в метро, периодически в страхе. А потом нужно будет привыкнуть, что никто тебя сегодня бомбить не будет, никакой тревоги нет". 

Метро сегодня — место безопасности и место единения. Так выглядит сейчас станция метро Арсенальная:

Здесь люди сильнее вместе.

Здесь — безопасный сон.

Здесь — питьевая вода.

… и кипяток для чая и кофе.

Здесь — чтение книг.

… и даже уход за цветами.

Здесь — забота друг о друге. Здесь — сила. Здесь — Украина. И свет не только в конце тоннеля, но и вдоль него. Ибо свет — это мы.