Донбасс, Крым, Гаага: как Международный уголовный суд будет расследовать преступления против Украины

Юрий Иженко

Международный уголовный суд в Нидерландах (это та самая «Гаага», которой украинские патриоты требуют для российского президента Владимира Путина) неожиданно «засветился» в новостях, выдав заключение по Украине.

Прокуроры МУС (несмотря на название «суд», в этом учреждении работают и прокуроры-расследователи, и судьи) объявили о военных преступлениях, связанных с российской агрессией против нашей страны. Рассказываем, что это означает в переводе с юридического языка и чего ждать в 2021 году

Международный уголовный суд готов вести следствие по событиям в Украине

11 декабря прокурорка Фату Бенсуда обнародовала официальное заявление: суд завершил предварительное расследование по делу в отношении Украины и готов вести следствие по существу. «Существуют достаточные основания полагать, что широкий диапазон действий, совершенных в контексте ситуации в Украине, составляют военные преступления и преступления против человечности в пределах юрисдикции МУС» — отмечено в заявлении. 14 декабря суд в Гааге выдал и отчет о том, что именно изучал за 2020 год. Никаких сюрпризов: там события в Крыму, зоне АТО и (в меньшей степени) на Евромайдане.

Конкретики, дат и фамилий в заявлении практически нет, но речь идет о деле под нейтральным названием «Ситуация в Украине», которая тянется с 2015 года. Тогда Украина частично признала юрисдикцию трибунала, позволив ему расследовать преступления, совершенные во время российской агрессии, и прошедшие 6 лет МУС вел «предварительное следствие» по этой теме.

Все, чтобы наказать террористов и российских силовиков на Донбассе и в Крыму, дотянуться до которых украинское правосудие не может.

«Прокуроры изучили документы и сегодня объявили историческое решение: есть все основания для начала официального расследования … Настанет день, когда российские преступники обязательно предстанут перед судом», — прокомментировал глава МИД Украины Дмитрий Кулеба.

Понять радость Дмитрия Кулебы и его коллег нетрудно. МУС, как и следует из названия, учреждение международное (он действует на основе Римского статута, участниками которого являются 123 государства). В частности, его признают все страны Евросоюза, Канада, Австралия, Япония и Южная Корея.

Поэтому выводы этого суда будут иметь большее влияние, чем решение украинской Фемиды (ведь ничто не помешает критикам сказать, что вердикт киевского суда против России необъективный, ведь мы пристрастны и хотим отомстить Москве за потерю Крыма). Например, это будет иметь значение, если Украина будет просить у других государств помощи в наказании преступников или призывать к санкциям.

Первые шаги мы можем увидеть в следующем году … а вот результатов придется подождать

Уже в 2021 году Международный уголовный суд может сделать следующий шаг: прокуроры будут просить у судей разрешения начать уже серьезное расследование преступлений и искать виновных.

Если коротко, то процесс не будет отличаться от того, что проводят полиция или прокуратура. Следователи МУС будут приезжать в Украину, собирать доказательства, свидетельства очевидцев и другую информацию (если террористы не пустят их на территорию ОРДЛО, то ограничатся подконтрольной территорией).

Далее прокуроры сформируют обвинения против конкретных лиц и вызовут их на суд в Гаагу. В Украине ради такого дела может появиться даже офис Международного уголовного суда.

«Если переводить буквально, на общепонятный язык, то теперь должны возбудить уголовное дело», — комментировал в своем интервью Борис Бабин, экс-представитель президента Украины в Крыму.

Интересно, что подсудимыми в Гаагском суде являются не государства и армии, а конкретные лица за конкретные действия. Условно, судить там могут конкретного Игоря Гиркина, а не Минобороны РФ.

Когда же мы увидим первые результаты расследования? Здесь Фату Бенсуда никаких гарантий не дала. Процесс вполне может затянуться. Так, когда 10 лет назад в Кот-д'Ивуаре произошел конфликт между бывшим и новоизбранным президентом, МУС хватило года, чтобы объявить подозрение «бывшему», Лорану Гбагбо, однако судить его начали в 2016 году (и продолжают до сих пор).

Для Украины решение МУС — серьезный аргумент, особенно в теме Крыма

Между тем, нашим дипломатам эта история уже полезна. К примеру, украинцы теперь имеют основания выступать против «формулы Штайнмайера» или российских требований амнистировать всех террористов. Мол, если на оккупированных территориях происходят военные преступления, то прежде чем проводить там выборы, нужно наказать виновных и вернуть ОРДЛО под контроль Украины.

Формально, в заявлении Бенсуда нет формулы «Россия = агрессор», но между строк она вполне ярко звучит, самое яркое — в крымской части. Его канцелярия прокурорки называет оккупированным и перечисляет сразу восемь видов преступлений на полуострове (фактически, признав, что их совершали русские, ведь больше некому).

Среди этих преступлений МУС назвал факты убийств и пыток, незаконные заключения, когда люди лишены шансов на правосудие (скорее всего, речь идет о политических процессах над украинцами и крымскими татарами), а еще — «захват имущества врага» (читай: «национализация» государственных и частных предприятий после аннексии).

Причем если читать последний пункт буквально, то он не только усиливает позицию того же «Нафтогаза», который судится с Россией за крымское имущество, но и «открывает путь» к признанию, что Россия вела полноценную войну против Украины.

И вообще, одна из ключевых промежуточных побед — Крымский полуостров может вынырнуть в публичной плоскости как «горячая точка», где люди страдают от военных преступлений. Для Владимира Зеленского это шанс привлечь еще больше стран в неформальную группу под названием «Крымская платформа»: мол нельзя откладывать тему Крыма «на потом».

И когда дело получит ход, то ударит и по одному из российских мифов, будто крымчане сами захотели в состав РФ, и нельзя вопреки их воле возвращать Украине полуостров. Зато вывод МУС (а только перечень преступлений в Крыму занимает 34 строки) четко говорит нам об оккупационном режиме и репрессии против несогласных.

С событиями в зоне АТО ситуация более запутанная…

Впрочем, ранее, в 2017 году прокуратура Международного уголовного суда установила «более 1200 случаев» военных преступлений на Донбассе. Тогда в ведомстве Фату Бенсуда выясняли (и еще не завершили), признавать ли, что Кремль руководит боевиками в ОРДЛО, а соответственно — войну следует считать «международным конфликтом» Украины и России.

Среди этих 1200 эпизодов точно есть: нападения на мирных жителей и гражданские объекты, казни, пытки, насилие.

Здесь еще рано говорить, что под подозрением только русские и боевики. Но именно украинцы передавали в Гаагу целые пакеты свидетельств (например, доказательства расстрелов украинских пленных под Иловайском), тогда как Россия вообще не сотрудничает с МУС. Поэтому необоснованных обвинений против наших военных в стиле дела Виталия Маркива бояться явно не следует.

Однако тот же Украинский Хельсинский союз заявляет и о преступлениях по нашу сторону фронта (хотя из отчета видно, что это была «самодеятельность» конкретных людей, а не стратегия украинской армии), поэтому наши правоохранители должны быть готовы присоединиться, чтобы наказать виновных и не задеть честных защитников Украины.

Кстати, доказательств команде Фату Бенсуда точно не хватает. По словам заместителя генпрокурора Украины Гюндуза Мамедова, только его ведомство передало 15 документов с показаниями: например, о действиях российских армейцев в ОРДЛО. Поблагодарить следует и поляков, ведь депутатка Сейма Малгожата Госевска передала в МУС 500-страничный (!) доклад о российских преступления на Донбассе.

А плохая новость в том, что дело убийц Небесной сотни зависло без движения

Между тем дела по убийствам протестующих на Евромайдане (с этим Украина также обращалась к МУС) пока «зависли без движения».

В чем разница? «Чтобы дела Майдана имели шанс быть рассмотренными Международным уголовным судом как преступления против человечности, украинской власти и общественности необходимо предоставить дополнительные доказательства…  Канцелярию прокурора надо убедить, что наступление режима Януковича против гражданского населения во время трех месяцев протестов было или широкомасштабным…, или систематическим», — прокомментировала в Facebook руководительница «Центра гражданских свобод» Александра Матвийчук.

Действительно, украинские прокуроры неоднократно передавали в Гаагу свидетельство о Донбассе и Крыме, зато такой же активности с делами расстрела майдановцев отнюдь не было. Однако канцелярия МУС продолжает изучать тему, поэтому все зависит от того, смогут ли наши правоохранители убедить суд новыми доказательствами.

Россия не признает МУС, но шансы наказать виновных есть

Хотя до первых подозрений еще остается минимум несколько лет, Россия уже подготовилась к возможным проблемам. В 2016 году Кремль на всякий случай вышел из соглашения по Международному уголовному суду. А уже в этом году Владимир Путин подписал закон, по которому конституция РФ имеет высшую силу, чем международное законодательство (поэтому трудно представить, как ФСБ ловит и выдает Украине кого-то за крымские преступления).

Между тем, ловить и отправлять в Гаагу обвиняемого должно именно его родное государство (именно поэтому в суде «зависло» аж 9 дел, где страны просто не хотят выдавать своих).

Впрочем, Борис Бабин дает оптимистичный прогноз: мол, когда будут приговоры, будут и задержанные. «Россия, вероятно, добровольно никого не выдаст, но речь идет о тысячах человек. Представьте себе всех военных руководителей Крыма. Они же не будут тихонько сидеть как мыши под веником еще 20-30 лет в Крыму … Кого где-то обязательно обнаружат и достанут. Кто-то вообще находится на подконтрольной Украине территории», — добавил он.

И действительно, по данным «Радио Свобода», если прокурорам МУС не удастся получить виновных, они будут обращаться в Интерпол или просить поддержки у стран, которые подписали Римский статут. Когда речь идет о слишком очевидных преступлениях, еврочиновники не могут не реагировать: например, при отравлении Алексея Навального ЕС ввел против подозреваемых какие-никакие, но санкции.

Решится ли МУС серьезно взяться за дело с политическим подтекстом и большими масштабами, чем привычные расследования против африканских «полевых командиров»? На это есть хорошие шансы. Так, в настоящее время суд рассматривает дело, посвященную событиям русско-грузинской войны 2008 года (а там тоже замешан Кремль). По оценке Екатерины Бусол, экспертки Robert Bosh Stiftung Academy, расследованием относительно событий в Украине Гаагский суд может усилить и собственную значимость в мире, ведь первым будет изучать военные преступления XXI века вроде «массовой колонизации» Крыма русскими.

Чего еще просит Международный уголовный суд, чтобы расследование шло без проблем? Фату Бенсуда отмечает, что Канцелярии МУС нужно больше ресурсов и призывает решать этот вопрос на уровне государств, ратифицировавших Римский статут. Кстати, Украина пока его не одобрила, чем лишает себя же права влиять на расследование.

А еще разница между ходом дел о Крыме и Евромайдане намекает нам: многое зависит и от того, какие доказательства украинские следователи передают в Гаагу. Ведь сам МУС «не потянет» расследование абсолютно всех военных преступлений, поэтому результаты украинского следствия будут иметь значение.