"Из-за выборов в Раде становится меньше конструктива": нардеп Пидласа о стиле, сексизме и успехах власти
Летом 2019 года благодаря рейтингу президента Украины Владимира Зеленского в Верховную Раду попало чуть более 250 народных депутатов от "Слуги народа". В список счастливчиков вошли абсолютно разные люди — как неопытные фотографы и шоумены, так и профессионалы.
Одной из представительниц молодого крыла нардепов стала и Роксолана Пидласа. В свои 26 она уже успела поработать в правительстве и стать замглавы экономического комитета парламента.
В интервью "Рубрике" Пидласа рассказала о том, как у нее это получилось в столь молодом возрасте, какими законопроектами гордится и что все же не удалось сделать за прошедший год. Также она приоткрыла завесу личной жизни, рассказала о сексизме, парнях, одежде и хейте в соцсетях.
— Роксолана, тебе 26 лет и ты молодая, образованная девушка в политике. Расскажи, чем занималась до попадания в Верховную Раду?
— Я работала с 19 лет в сфере коммуникаций с общественностью. Речь идет не только о пиаре в корпоративном смысле, но и о диалоге с общественными организациями, которые часто взаимодействуют с органами власти. Это мне помогало быть в контексте проблем и понимать, что важно для бизнеса, людей и разных групп. Перед парламентом я 3 года работала в Министерстве экономики, руководила командой коммуникаций.
— Ты была еще студенткой, когда попала в Министерство?
— Нет, уже окончила свое первое высшее, поработала некоторое время. Но работая в Кабмине я получала второе образование. Мой второй диплом был в сфере публичной политики и управления. Я готовилась к работе в парламенте, искала эти знания.
— А какие университеты окончила?
— Первое образование в Киевском экономическом университете, а второе уже в Киевской школе экономики и это был ценный опыт. Пошла туда осознанно, ведь хотелось работать в органах госвласти.
— То есть ты окончила два вуза, проработала 3 года в министерстве и у тебя появилась возможность попасть в Верховную Раду?
— Да, как и у многих людей, которые пришли туда от «Слуги народа». Хотя в целом у каждого из нашей фракции своя история попадания в парламент.
— Давай поговорим о твоем пути. Ты ведь прошла по списку партии, не как мажоритарный кандидат. Кто тебя позвал в политсилу и было ли какое-то собеседование?
— Мне позвонили из штаба и пригласили на собеседование, на разговор с Дмитрием Разумковым. Я рассказала о том, что буду делать в парламенте, а он рассказывал о планах политсилы на будущие. Затем съезд, а дальше вы знаете.
— То есть понадобилась всего одна встреча, где ты высказала свое мнение. Затем тебя одобрили и отправили на съезд?
— Да. У многих так было. В штабе проводили очень много собеседований с кандидатами в список, потому что у мажоритарщиков была иная процедура: подавать законопроекты и заявку, если не ошибаюсь.
— Как планировала и видела свою будущую работу в парламенте? С одной стороны ты уже была знакома с политическими реалиями, но до конца все же не понимала, что происходит в Раде.
— Опять же мне сильно помогло то, что я работала в Министерстве экономики. Я знала, что не удалось в моей сфере парламенту 8-го созыва и Кабинету министров Гройсмана. Там был четкий и понятный перечень законопроектов, которые на 80% были готовы и их нужно было принимать. В Слуге народа работали квази-комитеты, где мы совместно прорабатывали повестку. Там мы примерно сформулировали план, что должен принять парламент в первые месяцы работы.
— Я вот смотрел статистику за первый месяц работы. Ты много подавала идей, а также Павел Фролов, Даниил Гетьманцев и еще ряд нардепов. По сути у вас был полноценный мозговой центр перед стартом.
— Да, большинство проектов, зарегистрированных в первые пару месяцев, были написаны заранее с помощью экспертов, гражданского общества, министерств. Даже на среднем уровне в Кабмине работают профессиональные, преданные люди, которые иногда не могут реализовать свои идеи по ряду политических причин. И когда мы пришли в Раду с открытыми к идеям, с желанием сделать полезное, они увидели возможность. Мы были в хорошем смысле лоббистами их изменений.
— Если снова вернемся в первые месяцы работы — с одной стороны вы приняли хорошие законопроекты в турборежиме. Даже президент говорил в недавней речи о зеленом принтере, или кнопочках. С другой — было много скандалов, которые касались «Слуги народа». Опиши свои впечатления, чувства за первый месяц работы?
— В целом я была без преувеличения сильно занята законопроектами. У меня их было много и это не просто зарегистрировала — все, молодец. Их нужно отрабатывать с комитетами, обсуждать, выступать в зале и так далее. Меня просто не хватало, чтобы следить за всеми этими новостями. Я не чувствовала и сейчас не особо обращаю внимание на скандалы. Даже сейчас многие медийно раскрученные якобы "зашквары" для меня — всего лишь белый шум, никак не влияющий на ситуацию в стране. Кто-то что-то сказал, посмотрел, написал — это полная ерунда.
Меня расстраивает, когда мы не можем сделать действительно полезные вещи. Когда 4 месяца рассматриваем рынок земли, а в итоге принимаем супер кастрированную версию, которая не даст ожидаемого экономического эффекта. Мы приняли такую версию, где гораздо меньший эффект на прирост ВВП. Если бы там был действительно свободный доступ к рынку земли у украинских юридических, и физических лиц, а не по 100 гектаров в одни руки до 2024, то можно было бы ожидать 1-3% дополнительного прироста ВВП. А не так, как получилось в итоговой версии.
— Вы приняли такой вариант под давлением оппозиции?
— Да, беззубая, компромиссная форма рынка земли. Вот это меня расстраивает. Хотя без компромисса и личного лидерства президента и этого не было бы. А скандалы меня не расстраивают.
— За год какие бы выделила законопроекты как автор или соавтор, которыми реально гордишься?
— У меня много было законов. Я их нежно люблю, но многие из них являются очень специфическими. Например, законы по техрегулированию, которые нужны для того, чтобы Украина могла подписать так называемый "промышленный безвиз" с ЕС. Это никому не понятно, кроме узких спецов. Или новая редакция закона про публичные закупки, тоже выстраданный закон. А если самое яркое — уничтожение коррупционной схемы, так называемых площадок по оценке недвижимости.
— Антона Яценко?
— Говорят, что они с кем-то из нардепов связаны, не могу однозначно утверждать. В любом случае это была действительно схема, которая отнимала уйму денег у украинцев и генерировала около 400 млн грн в год для бенефициаров. Это была справедливая, первая война добра со злом, где было много грязи вылито друг на друга, были полиграфы и так далее.
Нам удалось решить проблему. Хотя, вот, знаешь, общественники говорят о том, что появилась идея создать регистрацию животных авторизированными площадками. Я очень хочу почитать законопроект, поговорить с авторами.
— Мне что-то подсказывает — у этого проекта мало шансов несмотря на весь хайп.
— Я хорошо знаю авторов этой идеи и не могу сказать, что они когда-то были замешаны в коррупционных действиях. Но, в любом случае, нужно почитать этот текст.
— Если анализировать прошедший год, мы поговорили уже о позитиве, а что же не удалось сделать? Я разговаривал с разными людьми и многие из них говорят, что был шанс изменить страну осенью 2019 года, когда была максимальная поддержка у власти. Сейчас все сложнее, даже при желании.
— Во-первых, я уже говорила о рынке земли. Мы слишком поздно взялись за него, и не могли уже принимать жесткую правильную модель. Это упущенная возможность. Думаю, что нужно было раньше начинать налоговую реформу, которая в нашей программе партии. Там много составляющих: например, налоговая амнистия, дифференциация подоходного налога и другое. Такие фундаментальные изменения проще проводить, заручившись безоговорочным доверием украинцев. Так как оппоненты всегда пытаются извлечь электоральную выгоду из процесса. Сейчас из-за местных выборов процесс очень политизирован и конструктива в парламенте становится меньше.
— Не могу не спросить по Кабмину, будут ли отставки в ближайшие недели?
— Я не думаю, что ротации в правительстве могут быть связаны с местными выборами. Мы не обсуждали это на фракции, но из публичных высказываний я слышу о недовольстве экономическим блоком. Министры экономики и финансов, вверенные им организации: Госрезерв, налоговая, Фонд Госимущества, хотя я поддерживаю последних, и Сенниченко (Дмитрий Сенниченко, — Глава Фонда), но в этой сфере больше всего недовольства.
— А возможны ли досрочные парламентские выборы? Или это пугалка для СМИ, для нардепов? Реально ли этой зимой или уже весной 2021 года?
— Осенью-зимой — нет. Чтобы их провести, нужно хотя бы заложить деньги в бюджет. Плюс нужно иметь основания для роспуска парламента из тех, что предусмотрены законом. Сейчас нет таких оснований. Если они появятся в будущем, то вариант с роспуском возможен.
— Кого бы назвала самыми эффективными политиками этого созыва?
— Первый, кто приходит на ум — это президент. Большинство значимых изменений без наличия его политической воли начать было бы просто нереально. Поэтому стоит отметить его лидерство.
Если же говорить непосредственно о коллегах по парламенту, то безусловно нужно вспомнить Даниила Гетьманцева, как главу комитета, так и нардепа. Он выступил инициатором банковского или как его еще прозвали "антиколомойского" закона. Благодаря чему стала невозможной реприватизация Приватбанка. Это в интересах миллионов налогоплательщиков. Позитивно оцениваю его законопроект по деофшоризации и другие.
Также Андрей Герус. Я его очень поддерживала за правку о разрешении импорта электроэнергии. Это сделало рынок гораздо более справедливым для потребителя. Импорт не превышал 2-3%, но обеспечивал психологический эффект: монопольный поставщик электроэнергии знал, что потребитель сможет уйти от него, если он будет завышать цены. Это снижало монопольную власть украинских олигархов. Сейчас, когда импорт, предусмотренный поправкой, остановлен регулятором, цена электроэнергии в Украине растет.
Это если концентрироваться только на экономическом блоке. В других сферах, например, в комитете местного самоуправления — это Виталий Безгин и Александр Корниенко. Они завершают реформу децентрализации.
— Это сложная реформа, которая касается каждого.
— Да, в этом и проблема. Она касается каждого, но мало кто это понимает. Но что интересно, именно из-за того, что децентрализация заработала сейчас, местные власти, в частности мэры имеют высокие шансы переизбраться, потому что у них появились деньги на облагораживание городов. Люди это видят и хотят их переизбрать. Правда, никто не задумывается, что деньги можно использовать в 100 раз эффективнее. В Черкассах, например, улицы выложены плиткой, которая была произведена на широко известном в узких кругах заводе, связанным с местной властью.
— Что по планам? Будет ли конструктив работы Рады в ближайшие месяцы? Или местные выборы пройдут красной линией?
— Чем ближе выборы, тем меньше конструктива. Рада всегда была площадкой для политического пиара партий, которые пытаются повысить свой рейтинг перед выборами.
— Какие важные проекты будете рассматривать в Раде в ближайшие месяцы?
— Я думаю, важно оставаться в том фокусе, который мы планировали и не скатываться в популизм. Вот наш экономический комитет направлен на работу над законопроектами по поддержке промышленности (так называемые законопроекты про локализацию и индустриальные парки), законопроекты по защите национального производителя и защите малого и среднего бизнеса. Повестка наша не должна быть популистической, а все же рабочей.
О личном
— Какие качества нужно иметь, чтобы быть профессиональным, хорошим молодым политиком?
— Для себя выделила три вещи, которые помогают. Во-первых, это «толстая кожа». Если воспринимать все, что о тебе пишут и относиться к этому серьезно, то можно сойти с ума.
Во-вторых, это желание учиться и вникать. Нужно с самого начала принять, что ты не можешь разбираться во всем и тебе нужно консультироваться, слушать разные точки зрения. Особенно тогда, когда ты хочешь предложить решение проблемы. Важно услышать всех и принять взвешенное решение.
Третье — умение просто относиться к себе. Много вижу случаев, когда люди начинают считать, что после того, как стали народными депутатами, им все стали должны, но это не так. Важно понимать, ты перестанешь быть нардепом через 2-3-5 лет и нужно вернуться к обычной жизни.
— Можно работать в Раде несколько созывов, по 10-15 лет.
— 15 лет в Раде — это карьера, очень мало людей хотят быть профессиональным народным депутатом. Большинство из тех, кого я вижу вокруг, пришли сюда, выделили время, чтобы сделать что-то конкретное.
— То есть для части людей это временная история на 5 лет, что-то изменить, а затем уйти?
— Это ведь хорошо для государства. Должна быть часть нардепов, которые остаются из созыва в созыв, а с другой стороны важны и новые люди без зашоренного взгляда, близкие к проблемам малого и среднего бизнеса, врачей, учителей и так далее. Должен быть везде баланс.
— Сталкивалась ли ты с сексизмом до или после начала работы в Верховной Раде?
— Откровенного женоненавистничества не встречала в этом созыве. В прошлом же были случаи, мне рассказывали, когда говорили депутаткам, мол здесь мужской комитет и тебе здесь не место. Но много встречается снисходительного отношения, мол «девчата, вам бы мужа хорошего найти, а не в парламенте сидеть".
— Прямо в открытую говорят?
— Это называется "доброжелательный сексизм". Вроде по-доброму, в шутку, но это лишь поддерживает стереотипное мышление о традиционных ролях и ничего хорошего или приятного в этом нет. Я стараюсь такие шутки пресекать.
— А есть ли проблема в серьезном восприятии тебя как политика? Когда сидит мужичок лет 50, тебе в отцы годится, с большим опытом и деньгами. Приходишь на встречу к нему и у тебя есть задача не просто настоять на своем, а возможно и переубедить. А он тебя особо не воспринимает.
— Такое было. Но вопрос тут не в гендере. Так могут относиться как к молодым девушкам, так и к парням.
— Ты хорошо одеваешься, много красивых фотографий в Facebook. Также видел публикации некоторых коллег-журналистов, которые говорят, что у тебя есть брендовые дорогие вещи. Одеваешься сама или у тебя есть дизайнер?
— Я одеваюсь сама, но мама иногда помогает.
— А где покупаешь? В интернете или магазинах?
— В магазинах. 90% одежды — это украинские производители, в том числе и сумки. У меня их, может, 5 штук и 4 из них от одного житомирского производителя. Об этом же никто не напишет, потому что неинтересно и никто на такую новость не кликнет. Хотя очень жаль. Я хочу собственным примером популяризировать украинскую одежду — она ничем не уступает западным брендам.
— У некоторых твоих коллег по парламенту просто есть действительно дорогие сумки.
— У меня есть одна такая сумка, ее мне подарили в прошлой жизни, она действительно дороже, чем обычные.
— Обычные — это до 10 тысяч гривен?
— Да, вот сумка от Качоровской в районе 3 тысяч гривен. Другие сумки такие же. Для Киева, где средняя зарплата в районе 16 тысяч гривен, это нормальная сумма. Тем более сумки носят не один год.
— А у коллег как? Есть какие-то разговоры, обсуждения, кто и как одевается? О моде и так далее.
— Может такие разговоры у кого-то и есть, но со мной такого не было. Я думаю, что это точно так же не важно, как и другие скандалы, которые раскручиваются вокруг «Слуги народа».
— Просто некоторые люди еще и не доверяют политикам. И если они видят прям очень дорогую одежду у нардепа, то сразу возникает вопрос, с каких денег она куплена. Бывают же разные ситуации.
— Да, у нас еще появляется новая культура в Раде. Я для себя сделала вывод, что не надо в стране, где средняя зарплата 12 тысяч, а минимальная 5 тысяч, приходить в дорогих и брендовых шмотках в Раду. Это некрасиво и некорректно. Это для меня был один из уроков первого года. Понятно, что СМИ никогда не упустят возможности раскрутить историю, а людям будет неприятно.
— Меня всегда удивляла ситуация, когда критикуют Елену Зеленскую за внешний вид. Можно не любить ее мужа, но как по мне, она выглядит отлично. Это очень странно, когда люди прямо в пух и прах разносят то, как она одевается.
— На мой взгляд, Зеленская очень хорошо одевается и поддерживает украинских производителей, что в целом — мировой тренд для первых леди. Поэтому злобные комментарии мало связаны непосредственно с ее внешним видом. Есть несколько категорий. Во-первых, это боты, которые даже не живые люди, они просто комментируют публикации, отрабатывая заказ. Есть люди, фанатично заряженные против политической силы и они будут все комментировать в таком ключе. А есть люди, которые просто проходили мимо и решили самоутвердится за чей-то счет. Это в целом феномен интернета, который размывает нормы приличия.
— И ответственность.
— Да, мы же не подходим к незнакомым людям на улице и не говорим, что вот ты плохо одеваешься или выглядишь.
— А как относишься к хейту?
— Тут нужно различать. Если человек приходит с конструктивом, то нужно реагировать и я это делаю. Увижу что-то рациональное и передаю информацию своим помощникам. Но когда люди приходят просто оскорблять, то это неприятно. Но с каждым днем ты все меньше и меньше обращаешь внимание. Я помню, в первую неделю работы парламента какие-то безумные люди писали посты и желали моим родителями умереть от рака. Тогда это было, конечно, шоком, сейчас я бы даже не стала это читать дальше первой строчки. Нужно понимать, что очень часто люди ненавидят не тебя, а в твоем лице «Слугу народа», депутатов, власть, свою жизнь или проблемы, а ты просто оказался под рукой.
— Человек, на которого выплескивают эмоции.
— Конечно. К этому нужно даже отнестись с пониманием и спокойствием.
— Мы частично затронули тему зарплат. У нардепов она от 30 до 40 тысяч в среднем. Как считаешь, это нормальная сумма за такую работу? И хватает ли тебе?
— Я была против повышения зарплаты. Мы это обсуждали и опять же, у депутата должна быть не минималка, конечно, но адекватная зарплата. И это во всем мире так. В США в Белом Доме и в министерствах не супер высокая зарплата. Она достаточная, чтобы поддерживать обычный уровень жизни. Понятно, что депутат должен зарабатывать столько, чтобы не искать себе подработку. И я не говорю сейчас о коррупции.
Депутат должен заниматься только законопроектами, или работой на округе, а не искать, где бы попреподавать или попеть на половину ставки, чтобы прокормить детей. Я считаю, что уровень зарплаты сейчас достаточный. А второй аргумент — все, кто шел в депутаты, знал, куда он идет. По крайней мере я это понимала.
— Чем занимаешься на досуге?
— Как и все — смотрю сериалы на Нетфликсе, книжки читаю. Пытаюсь поспать побольше, потому что во время работы в Раде ты уходишь в 7 утра иногда, а возвращаешься в 11 вечера. Не хватает сил на осмысленные хобби.
— Я вот, например, общался с нардепом от "Голоса" Романом Лозинским, он в сложное для себя время на воду смотрит, бегает…
— На воду смотрит?
— Да, он сказал, что когда у него эмоциональное истощение после работы, он ходит к воде, там у него место силы. А что у тебя? Как восстанавливаешь свои силы?
— Я домой езжу в Черкассы, к родителям. Редко, раз в месяц где-то.
— Абстрагируешься?
— Да, сижу себе спокойно дома, отдыхаю. Выключаю телефон.
— Повлияла ли публичность на личную жизнь? Может больше парней стало добавляться в друзья, звать на свидания?
— Парни пишут. Но они обычно хотят у меня работать. В помощниках, или что-то еще. Так, чтобы кто-то на свидания приглашал, то давно такого не было.
— А какая была самая наглая попытка устроиться в помощники?
— Бывает, звонят люди, говорят "здрасте, хочу работать помощником". Но мне кажется, сейчас звонить лично — моветон, ты просто тратишь время человека. Я очень редко звоню кому-то, если только кто-то умирает или прям пожар. Сейчас все можно обсудить или на встрече, или списаться. Но да, люди бывают беспардонными.
— А были ли попытки что-то порешать в таком формате? Звонит человек и говорит, мол я друг твоей знакомой, дальний родственник и давай, помоги мне.
— Да, мои одноклассники, друзья детства, дальние родственники, многие резко появляются, когда ты становишься народным депутатом.
— То есть у людей сформировано мнение, что если ты нардеп, то можешь все проблемы решить.
— Конечно, это общечеловеческая проблема, украинская, люди мало понимают, кто и за что отвечает. От лампочки в подъезде и до дороги, внешнего долга — отвечает президент. А парламент вообще абстрактный орган в понимании людей.
Хотя на самом деле в стране очень многое зависит от местной власти и от правительства, которые имплементирует проекты решения. У нас бывает так, что законы хорошие и европейские, а ничего не работает. Почему? Потому что Кабмин не справляется, чисто человеческий фактор.
Блиц
— Кто лучший премьер-министр Украины с учётом первых полгода работы — Алексей Гончарук или Денис Шмыгаль?
— Гончарук.
— Почему?
— У Гончарука было видение, программа. Да, многие с ним были не согласны, но это было что-то цельное. Понятное дело, что у Шмыгаля сложнее обстоятельства, коронавирус и карантин в целом. Сейчас много проблем. Но, к сожалению, за карантином и COVID-19 Кабмин Шмыгаля перестал видеть какие-то долгосрочные задачи.
Это то, что мы обсуждали, когда была идея назначить вице-премьера-министра по реформам. И я не говорю сейчас конкретно о Михеиле Саакашвили, а о должности в целом. С этой должностью есть нюансы касательно полномочий, но это мог бы быть хотя бы один человек, который не занимается коронавирусом. Кто-нибудь же должен в правительстве думать, как мы будем жить через 5 лет.
— Какая вторая по эффективности фракция в парламенте? Помимо «Слуги народа».
— «Голос».
— Как часто выпиваешь алкоголь и пьешь ли вообще?
— Как говорят, «якщо не п'є, то падлюка». Так что бывает, конечно, но не часто. Я, честно говоря, только по меркам парламента молодая, но по жизненным меркам уже старенькая: тяжело мне, как на первом курсе.
— А на первом курсе было много?
— Ну, у всех тогда было интересно. Сейчас не так интересно, поэтому бокал белого по праздникам.
Фото: Ян Доброносов, для «Рубрики»
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
