Светский Макрона: почему против французского президента протестуют мусульмане

Французский президент Эммануэль Макрон решил реформировать законодательство на религиозную тематику: все, чтобы остановить исламских радикалов и заодно сплотить французов вокруг «свободы, равенства и братства».

Но что-то пошло не так. Теперь оскорбленные мусульмане тысячами выходят на протесты от Туниса до Бангладеша (и попадают в топ тем западных медиа), турецкий президент оскорбляет Макрона и сравнивает с нацистами, а во Франции активизировались террористы. Рассказываем что произошло.

Франция вынуждена защищаться, ведь с середины октября страдает от терактов

В первую неделю ноября на улицы французских городов выйдут 7 тысяч полицейских и солдат. Вооруженные силовики возьмут под защиту школы и церкви.

Но началось все в тихом парижском пригороде Конфлан-Сент-Онорин в начале октября. Там стоит школа, где учитель истории Самюэль Пати на уроке свободы слова показал школьникам карикатуры издания «Шарли Эбдо» на пророка Магомета (кстати, дискуссия касалась теракта в редакции издания пять лет назад).

Уже 16 октября 18-летний Абдула Анзоров, который жил за 100 километров и не связан со школой, подстерег учителя и убил его ножом (полиция подозревает родителей одного из учеников в связях с убийцей). Анзоров считал себя мстителем за пророка: для мусульман даже просто изображение Магомета является тяжким оскорблением, не говоря уже о карикатуре.

Президент Франции Эммануэль Макрон не мог и не хотел оставаться в стороне темы. Сразу после теракта он публично пообещал: Франция будет бороться за свободу слова. Президент будет защищать лаицизм (идею тотально светского государства), а потому и карикатуры в этой стране будут рисовать и дальше.

Врагом и главным злом президент объявил «радикальный ислам» — то есть идеологию фанатиков, которые хотят перестроить мир по своим представлениям об исламе и готовы за это убивать других (не путать с мирными мусульманами). «Жесткий отпор», — вот что обещает он исламистам.

Выполнять обещание президента на практике взялся Жерар Дармарин, глава МВД Франции. Полицейские хвастаются: провели уже 40 обысков, есть 11 задержанных. А еще силовики подняли из архивов «Список S», картотеку из 231 религиозного экстремиста — их просто-напросто вышлют из страны. Ну, и мечеть в Пантене, где призвали наказать Самюэля Пати, власть принудительно закрывает.

Остановить террор это пока не помогло. Уже 29 октября тунисец Брагим Ависсави напал с ножом на прихожан католического храма в Ницце, убив трех человек. Полиция подняла тревогу, и очень вовремя: в тот же день в Париже, Лионе и Сартрувиле задержали еще трех вооруженных боевиков (один даже ворвался в церковь с ножом, но силовики успели).

«Франция ведет войну», — подытожил Дармарин и призвал готовиться к новым атакам.

Однако еще до терактов Макрон предупреждал про исламистов — и предлагал религиозные реформы

Между тем дискуссия на тему «Макрон и ислам» в стране продолжается уже не первую неделю. Так, 2 октября президент Франции анонсировал в стране своеобразную религиозную реформу, которых здесь не было едва ли не со времен кардинала Ришелье и осады Ла-Рошели.

Тогда президент заявлял: нужно ответить на угрозу «исламского сепаратизма». Мол, религиозные общины в иммигрантских кварталах не должны становиться «государствами в государстве», где внутренние порядки важнее законов Республики. Все должны быть прежде всего французами. Тема вообще болезненная: в стране живет 5,7 миллиона мусульман, это как все население Дании или Словакии.

Преимущественно это трудовые мигранты и их потомки из Алжира, Туниса, Марокко или Западной Африки, которые искали во Франции работу и лучшую жизнь. Адаптировались не все. 29% мусульман, и среди них немало молодежи, уверены: их вера несовместима с ценностями Франции (частично здесь виновата антизападная пропаганда в их родных странах).

Например, французский лидер предлагал обучать имамов во Франции, а не приглашать их из Алжира и Турции. Все, чтобы лидерами мусульман становились люди, привыкшие жить в светском правовом государстве, рядом с теми же католиками или атеистами. В стране даже создадут «институт исламоведения», чтобы конкурировать за настроения граждан с радикальными проповедниками из условного Пакистана.

Ну, а против несогласных с «планом Макрона» государство применит более серьезные аргументы. Например, мечети, которые финансируются из условного Катара, будут под плотным контролем властей. Слишком радикальные мусульманские организации полиция сможет просто закрыть.

Есть и совсем небанальные шаги. Например, как вам ограничения домашнего образования (чтобы дети ходили в светские школы) или тюрьма для врачей, которые будут выдавать девушкам «сертификат девственности» — его перед браком заказывают особенно консервативные мусульмане?

Возможно, дело в президентских выборах, но не американских, а французских

Не исключено, что команда французского лидера стремится не только примирить французов, но и обеспечить ему переизбрание в 2020 году. Действительно, громкие заявления главы государства о «борьбе с сепаратизмом», а главы МВД — об «одичании части общества» могут быть способом создать Макрону имидж спасителя правовой и светской Франции от террористов и радикалов.

Ведь наиболее вероятной соперницей президента станет правая политикиня  Марин Ле Пен. И президенту нужно выиграть у нее борьбу за симпатии национал-патриотических избирателей, для которых важны порядок и ценности Республики (а многие еще и не воспринимают мигрантов из других стран и их образ жизни).

Так вот, именно слова из той речи настолько разозлили мусульман, что те поднялись на протесты

Казалось бы, президент Франции уверяет, что не против мирного большинства мусульман, вопрос есть лишь к радикальному меньшинству, но верующих безумно разозлили другие слова из этой же речи.

Мол, «ислам является религией, которая переживает кризис по всему миру» и его надо «реформировать» — эти слова от человека, который защищал карикатуры на пророка Магомета, мгновенно сделали Макрона врагом во многих странах.

Ответом стали массовые стихийные протесты (собственно, они и попадают в новости). Тысячи мусульман вышли на улицы, чтобы осудить Макрона: в Стамбуле, на улицах городов Сирии, Ирака, в секторе Газа, Сомали и Афганистане. В Пакистане жгут портреты президента и французские триколоры, акции также прошли в Судане, Тунисе, Ливане и даже Индии. На удивление, самыми активными стали бангладешцы, здесь до 40 тысяч человек вышли против Макрона и французских карикатур.

На акциях издеваются над французским лидером как могут: выкрикивают оскорбления, топчут фотографии Макрона, жгут его чучело или изображают свиньей (что для мусульман обидно, это животное в исламе является «нечистым»). В Дубае дошло до насилия, там неизвестный ранил ножом охранника французского консульства. Правительству Франции пришлось просить своих граждан быть осторожными за рубежом.

Параллельно недовольные мусульмане объявили Парижу экономическую войну. «Бойкот французским товарам!», — одно из топовых лозунгов на протестах. И действительно, в Кувейте магазины уже отказываются от йогуртов, варенья или сыра родом из Франции. BBC заметила исчезновение таких товаров в магазинах Иордании и Катара. Идея также безумно популярна в соцсетях Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов (при этом ни одна из стран пока не разрывает отношения с Францией, поэтому реальных проблем за рубежом Париж избежал).

Французские последователи ислама значительно спокойнее Совет мусульманской веры (орган умеренных мусульман страны) не возражает против плана Макрона, а ее глава Мухаммед Мосави тоже обещает бороться с экстремизмом. Другие мусульмане, например глава Парижской мечети Шем-Эдин Хафиз обиделись на слова о «сепаратизме». Однако обошлось без «уличных боев» в Париже или Лионе.

А вообще у антимакроновской кампании есть теневой лидер, и это турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган.

Кто действительно пытается создать политический «хайп» на этой теме, так это президент Турции.

«В чем проблема Макрона с исламом и мусульманами? … Прежде всего [ему нужна] психическая проверка», — дважды пренебрежительно заявлял Эрдоган. На этом он не остановился, и в последующие недели рассказал, что в Европе к мусульманам относятся «как нацисты к евреям».

И бойкотную кампанию тоже продвигает Эрдоган. 27 октября он даже выпустил телеобращение на тему «не покупайте французское», а правящая организация TUGVU составляет для турок списки продуктов.

Зачем это Эрдогану? Скорее всего, он руководствуется простым политическим расчетом: отомстить Макрону, создав ему кучу проблем. В последние месяцы президенты откровенно враждуют. Так, в ливийской гражданской войне турки поддерживают законное правительство, тогда как французы — мятежного генерала Хафтара. Макрон также требует перемирия в Карабахе, а у Эрдогана болеют за военную победу Азербайджана. И именно Париж дал отпор туркам от имени ЕС в августе, когда Анкара посягнула на газовые месторождения в водах Греции (хотя агрессорами здесь были турки, их президент обиделся)

А кроме того, Реджеп Эрдоган явно метит на пост лидера мусульман всего мира. Достаточно вспомнить, как летом он разрешил открыть мечеть в бывшем Софийском соборе Стамбула (до этого там был музей). А в октябре президент заявил: «Иерусалим — это наш город» и пообещал помочь палестинцам. Опять-таки, Эрдоган может бороться за симпатии тех же сирийцев или ливийцев — тогда Турции будет легче подружиться с правительствами этих стран. Или же хочет задобрить собственных граждан и отвлечь их от экономического кризиса. Ведь сейчас курс турецкой лиры является самым низким с 1999 года!

Однако сам Макрон признает: только запреты проблему не решат

Хотя реформы у президента и амбициозные, во Франции все чаще говорят, что только лишь запреты не превратят недружественных к стране жителей (независимо от религии) в добропорядочных французов. Да и сам Макрон соглашается, что у проблемы есть социальные корни.

Действительно, слишком уж часто иммигранты теснятся в бедных пригородах, так называемых «banlieue». Там людям трудно найти работу и плохи дела с жильем (несколько преувеличенную версию этого снял Люк Бессон в фильме «13 район»). Мол, поэтому они также разочаровываются во Франции. «[Студенты из мигрантских семей] чувствуют себя чужим в культуре, где им нет места», — комментирует преподаватель колледжа Жак Тома, говоря о том, что у молодых мусульман часто мало шансов на хорошее образование.

Об этом же говорит и Шуха Наваз, аналитик Atlantic Council: «На Западе мигранты из исламских стран попадают в гетто, и религия становится для них "защитным механизмом" и объединяющей идеей». Чем и манипулируют террористы, вербуя молодежь. Поэтому президенту придется решать и экономические проблемы.

А Украине глава Франции дает бесплатный урок: когда власть или общество защищают религиозную жизнь страны или собственную культуру от недружественного влияния из-за рубежа, не следует считать это архаикой или «совком». Отстаивания национальных интересов во всех сферах (а французы еще и свой язык упорно защищают) — нормальная практика для Европы.