Харьков и Путь Энея. Почему стоит посетить выставку «Художники современности один на один с прошлым»

В мае, в рамках социокультурного фестиваля «Дантефест», в харьковском ЕрмиловЦентре открылать выставка «Путь Энея. Художники современности один на один с прошлым». В нее вошли работы 13 художниц и художников из Италии, Украины, Германии и Албании под кураторством Бориса Филоненко и Луки Фьоре.

В основу проекта положен сюжет «Энеиды» Вергилия, где главный герой, убегая из горящей Трои, выносит на плечах своего немощного отца Анхиза. Идея уважения и пожертвования ради отца становится метафорой отношения современного человека к своему прошлому, личному и коллективному, национальному и глобальному. Кураторы «Пути Энея» транслировали этот вопрос в поле современного искусства. Как современные художники работают с прошлым: собственными воспоминаниями, художественной традицией, культурным, социальным и историческим контекстом? Одни пытаются осмыслить наследие, другие — преобразовать и утвердить его в новом статусе, а третьи — отбросить и забыть.

Так или иначе, именно художник может стать проводником между прошлым и современностью для всех остальных. Поэтому выставка предоставляет возможность зрителю ознакомиться со способами художников постичь прошлое для того, чтобы попытаться определиться со способом своим.

Вспомнить «Эней був парубок моторний…» и понять, зачем мы учили это наизусть

Выставка «Путь Энея», посвященная осмыслению прошлого, имеет собственного предка — проект в городе Римини, в котором четыре итальянских куратора акцентировали внимание на вопросах отношений родителей и детей в прочтении современных художников. В наследство от того проекта харьковскому потомку досталась только одна работа — «Мать и дочь» Юлии Кран. Фотографические автопортреты художницы, держащую собственную мать, непосредственно отсылает к образу Энея и Анхиза, глубоко переосмысливая его в современном контексте.

Обнаженные тела женщин добавляют проблеме личностное измерение: речь идет о сложных отношениях дочери и матери. Это самые близкие люди на земле, но мало кто может нанести травмы такой глубины и комплексности, как на это способна собственная мать. Обида и прощение, насилие и безусловная любовь всегда рядом в этих отношениях. Кроме того, не так давно современный взрослый человек может идентифицировать себя с «сэндвич-поколением»: когда он имеет своих детей, но в то же время должен заботиться о родителях. И прежде всего эта идентичность накладывается на женщин, ведь именно они чаще берут декретный отпуск и берут на себя заботы, связанные с уходом за родителями. Возможно, поэтому на одной из фотографий Юлия Кран держит мать не на плечах, а на руках, как маленького ребенка, акцентируя на тяжести и, тем не менее, естественности своего положения.

Для кураторов эта работа послужила объединяющим звеном между проектами в Харькове и Римини, потому что в ней тонко и гармонично соединились разные масштабы проблемы: и личностный аспект «отцов и детей», и более широкий — прошлого и настоящего, наследия и художественных способов его адаптации. Достигнуто это благодаря удачному экспозиционному решению — фотографии Кран распечатаны на фотообоях и размещены на массивных колоннах, собирают вместе пространство ЕрмиловЦентра и объединяют два его этажа. Огромные «кариатиды» дочери и матери держат на себе целостность проекта.

Подобную роль играет и «Энеида», которая, так случилось, является общим наследием для итальянской и украинской культур, и к тому же имеет общественно-созидательное значение. Именно для целей республики император Август заказал Вергилию написать римский аналог «Илиады» и «Одиссеи», вместе взятых. А вот «Энеида», перелицованная Иваном Котляревским, как когда-то всем нам рассказывали на уроке, «положила начало новому украинскому языку». Насколько же украинская версия отличается от оригинального произведения, вобрав в себя такие важные коды построения нации, как казацкая героичность и изобретательность, способность на трагическое положение реагировать с юмором. У Котляревского и Анхиз упоминается в контексте его смерти и поминок:

«…Що мій отець бував Анхиз,

Його сивуха запалила

І живота укоротила,

І він, як муха в зиму, зслиз».

Как видим, пафосная сцена выноса отца из горящего города заменена здесь на воспоминание, в котором Анхиз предстает не в лучшем свете.

На выставке в ЕрмиловЦентре воспоминание об «Энеиде» передано опосредованно — в центре экспозиции, названном кураторами «алтарем», размещена большая фотография. На ней изображены деятели украинской культуры на открытии памятника Котляревскому в Полтаве в 1903 году. Такой оммаж — еще и способ начать игру в забывания, запоминания и идентификацию с посетителями: кого из известных фигур на фото вы можете назвать? Итак, игра начата, и зритель отправляется по экспозиции и начинает знакомиться с тринадцатью способами управиться с прошлым.

Понять современного художника, обращаясь к общему прошлому

Собственно, игра разворачивается не только со зрителем. Диалог между кураторами проекта также очевиден. Работы художников — представителей итальянской части выставки вносят свой, особый нарратив. Начиная с фильма «Взгляд Микеланджело Антониони», в которой известный режиссер обращается к наследию своего великого тезки и его известной скульптуры Моисея, заказанной для оформления надгробя очередного папы. И завершая видео «Колонна» Адриана Пачи, где художник наблюдает за созданием китайскими мастерами мраморной колонны прямо на корабле во время транспортировки для реставрации старинной виллы в Италии. Динамическое преобразование роли мастера, его отношения к собственному произведения (Микеланджело работал над Моисеем более 20 лет!), которое капитализируется в ценность наследия для художников будущих поколений и формирует традицию. Мастер современности же — неизвестный китайский трудяга, который должен выполнить свою работу максимально быстро.

Поэтому, возможно, сегодня наличие традиции, художественной школы, исторической преемственности перестает быть потребностью современного художника? Ведь сто лет назад модернисты писали манифесты, в которых призывали сжигать старые произведения и запирать художественные академии. Радикальность итальянских футуристов была очень близка их украинским современникам (вот вам и еще одно объединяющее звено). На этот вопрос художники отвечают по-разному: в проекте «Путь Энея» недаром собраны представители разных стран, поколений и средств выражения.

Например, Эмилио Исгро своеобразно следует авангардистским призывам и практикует зачеркивания слов в ключевых культурных текстах. Вот в «Истории искусства» художник зачеркивает каждую строку и зарисовывает каждую репродукцию того или иного шедевра черным маркером. Черные композиции, которые образуются вместо текста, чем-то напоминают произведения супрематистов. Но все же подобный «жест вандализма» для итальянского художника только подчеркивает его уважение к прошлому, безусловно определяя любые его действия, пусть даже и протестного характера.

Работа с осмыслением чувства и практик отчуждения прошлого и его артефактов выполнена в произведениях Евгения Никифорова и Открытой группы. Первый проводит последовательную фотодокументацию эстетических остатков декоммунизации, акцентируя на трагикомичности сочетания в бронзовых «конечностях» советских памятников потери идентичности и обретения ценного металла.

Художники Открытой группы, в свою очередь, в проекте «Те же места» осуществляют практику идентификации с предыдущими поколениями художников их родного Закарпатского региона путем коллективного фотографирования на фоне их произведений. Странная перекличка с коллективной фотографией 1903 года в Полтаве. И там, и там это попытка преодоления исторического разрыва путем совместного физического пребывания у объектов наследия и его фотофиксации.

А вот харьковчанин Владислав Краснощек провозглашает связь между художниками, объединенными в феномен Харьковской школы фотографии. В своих работах художник последовательно обращается к методам работы предыдущих поколений, утверждая, что именно он и его современники выстраивают то, что искусствоведы могут обозначить как «школа».

Для львовского художника Андрея Сагайдаковского обращение к прошлому — необходимое основание для творчества. Его художественный метод — рисование детских воспоминаний на старых выброшенных советских гобеленах. Рисование нарочито небрежное, ведь старое полотно должно просматриваться сквозь краску, как коллективное проглядывается в индивидуальном.

Определиться с собственным прошлым с помощью современного искусства

Так, предлагая различные тактики, художники и их произведения могут (и, наверное, должны) предстать в роли медиаторов идентификации зрителя со своим прошлым. Ведь сегодня в украинском обществе имеется впечатляющее (или даже ужасающее) разнообразие идентичностей, которые выстраиваются на забываниях и запоминаниях, с помощью разных памятей, коллективных и индивидуальных, как бы абсурдно не воспринималось слово «память» во множественном числе.

Морис Хальбвакс, автор термина «коллективная память», отмечает: «История разделяет череду веков на периоды, как сюжет трагедии распределяется по нескольким актам. Но, в то время как в пьесе от одного акта к другому продолжается одно и то же действие, с одними и теми же персонажами, … — в случае истории возникает впечатление, что от одного периода к другому обновляется все: интересы, направление мысли, способы оценки людей и событий, а также традиции и перспективы на будущее» [1]. Для Хальбвакса, именно коллективная память — то, что сшивает лоскутки истории в единое одеяло. И если сегодня мы не можем укрыться таким одеялом, возможно именно художник способен сшить полотно памяти?

В качестве ответа на зависший в воздухе вопрос подойдет мнение другой исследовательницы памяти Аляйды Ассман, которая осмысливает роль искусства в формировании модерного исторического сознания: «Из … пропасти отвергнутого, отжившего и забытого художники смастерили новый материальный архив, с помощью которого они напоминают обществу о его вытесненных травматических предпосылках и держат зеркало перед социальными процессами вспоминания и забывания» [2].

В такое зеркало могут заглянуть посетители выставки «Путь Энея. Художники современности один на один с прошлым», которая продлится в центре современного искусства ЕрмиловЦентр (г. Харьков) до 14 июня. Проект дополнен насыщенной образовательной программой, включающей лекции, дискуссии, встречи с художниками и кураторские экскурсии по выставке. Подробная информация доступна на dantefest2019.site.

1. Хальбвакс М. Коллективная и историческая память // Неприкосновенный запас 2005, 2-3(40-41). Источник: http://magazines.russ.ru/nz/2005/2/ha2.html.
2. Ассман А. Простори спогаду. Форми трансформації культурної пам'яті / Аляйда Ассман; пер. з нім. К. Дмитренко, Л. Доронічева, О. Юдін. – К.: «Ніка-Центр», 2012. – 440 с.

Проект реализован при поддержке Украинского культурного фонда

Фото Екатерины Макаровой и Евгения Никифорова