Харьков и Путь Энея. Почему стоит посетить выставку «Художники современности один на один с прошлым»

В мае, в рамках социокультурного фестиваля «Дантефест», в харьковском ЕрмиловЦентре открылать выставка «Путь Энея. Художники современности один на один с прошлым». В нее вошли работы 13 художниц и художников из Италии, Украины, Германии и Албании под кураторством Бориса Филоненко и Луки Фьоре.

Фото Катерини Макарової

В основу проекта положен сюжет «Энеиды» Вергилия, где главный герой, убегая из горящей Трои, выносит на плечах своего немощного отца Анхиза. Идея уважения и пожертвования ради отца становится метафорой отношения современного человека к своему прошлому, личному и коллективному, национальному и глобальному. Кураторы «Пути Энея» транслировали этот вопрос в поле современного искусства. Как современные художники работают с прошлым: собственными воспоминаниями, художественной традицией, культурным, социальным и историческим контекстом? Одни пытаются осмыслить наследие, другие — преобразовать и утвердить его в новом статусе, а третьи — отбросить и забыть.

Так или иначе, именно художник может стать проводником между прошлым и современностью для всех остальных. Поэтому выставка предоставляет возможность зрителю ознакомиться со способами художников постичь прошлое для того, чтобы попытаться определиться со способом своим.

Вспомнить «Эней був парубок моторний…» и понять, зачем мы учили это наизусть

Выставка «Путь Энея», посвященная осмыслению прошлого, имеет собственного предка — проект в городе Римини, в котором четыре итальянских куратора акцентировали внимание на вопросах отношений родителей и детей в прочтении современных художников. В наследство от того проекта харьковскому потомку досталась только одна работа — «Мать и дочь» Юлии Кран. Фотографические автопортреты художницы, держащую собственную мать, непосредственно отсылает к образу Энея и Анхиза, глубоко переосмысливая его в современном контексте.

Юлія Кран. Мати та дочка, 2010

Обнаженные тела женщин добавляют проблеме личностное измерение: речь идет о сложных отношениях дочери и матери. Это самые близкие люди на земле, но мало кто может нанести травмы такой глубины и комплексности, как на это способна собственная мать. Обида и прощение, насилие и безусловная любовь всегда рядом в этих отношениях. Кроме того, не так давно современный взрослый человек может идентифицировать себя с «сэндвич-поколением»: когда он имеет своих детей, но в то же время должен заботиться о родителях. И прежде всего эта идентичность накладывается на женщин, ведь именно они чаще берут декретный отпуск и берут на себя заботы, связанные с уходом за родителями. Возможно, поэтому на одной из фотографий Юлия Кран держит мать не на плечах, а на руках, как маленького ребенка, акцентируя на тяжести и, тем не менее, естественности своего положения.

Для кураторов эта работа послужила объединяющим звеном между проектами в Харькове и Римини, потому что в ней тонко и гармонично соединились разные масштабы проблемы: и личностный аспект «отцов и детей», и более широкий — прошлого и настоящего, наследия и художественных способов его адаптации. Достигнуто это благодаря удачному экспозиционному решению — фотографии Кран распечатаны на фотообоях и размещены на массивных колоннах, собирают вместе пространство ЕрмиловЦентра и объединяют два его этажа. Огромные «кариатиды» дочери и матери держат на себе целостность проекта.

Подобную роль играет и «Энеида», которая, так случилось, является общим наследием для итальянской и украинской культур, и к тому же имеет общественно-созидательное значение. Именно для целей республики император Август заказал Вергилию написать римский аналог «Илиады» и «Одиссеи», вместе взятых. А вот «Энеида», перелицованная Иваном Котляревским, как когда-то всем нам рассказывали на уроке, «положила начало новому украинскому языку». Насколько же украинская версия отличается от оригинального произведения, вобрав в себя такие важные коды построения нации, как казацкая героичность и изобретательность, способность на трагическое положение реагировать с юмором. У Котляревского и Анхиз упоминается в контексте его смерти и поминок:

«…Що мій отець бував Анхиз,

Його сивуха запалила

І живота укоротила,

І він, як муха в зиму, зслиз».

Как видим, пафосная сцена выноса отца из горящего города заменена здесь на воспоминание, в котором Анхиз предстает не в лучшем свете.

На выставке в ЕрмиловЦентре воспоминание об «Энеиде» передано опосредованно — в центре экспозиции, названном кураторами «алтарем», размещена большая фотография. На ней изображены деятели украинской культуры на открытии памятника Котляревскому в Полтаве в 1903 году. Такой оммаж — еще и способ начать игру в забывания, запоминания и идентификацию с посетителями: кого из известных фигур на фото вы можете назвать? Итак, игра начата, и зритель отправляется по экспозиции и начинает знакомиться с тринадцатью способами управиться с прошлым.

Понять современного художника, обращаясь к общему прошлому

Собственно, игра разворачивается не только со зрителем. Диалог между кураторами проекта также очевиден. Работы художников — представителей итальянской части выставки вносят свой, особый нарратив. Начиная с фильма «Взгляд Микеланджело Антониони», в которой известный режиссер обращается к наследию своего великого тезки и его известной скульптуры Моисея, заказанной для оформления надгробя очередного папы. И завершая видео «Колонна» Адриана Пачи, где художник наблюдает за созданием китайскими мастерами мраморной колонны прямо на корабле во время транспортировки для реставрации старинной виллы в Италии. Динамическое преобразование роли мастера, его отношения к собственному произведения (Микеланджело работал над Моисеем более 20 лет!), которое капитализируется в ценность наследия для художников будущих поколений и формирует традицию. Мастер современности же — неизвестный китайский трудяга, который должен выполнить свою работу максимально быстро.

Адріан Пачі. Колона, 2013 / Євгена Нікіфорова

Поэтому, возможно, сегодня наличие традиции, художественной школы, исторической преемственности перестает быть потребностью современного художника? Ведь сто лет назад модернисты писали манифесты, в которых призывали сжигать старые произведения и запирать художественные академии. Радикальность итальянских футуристов была очень близка их украинским современникам (вот вам и еще одно объединяющее звено). На этот вопрос художники отвечают по-разному: в проекте «Путь Энея» недаром собраны представители разных стран, поколений и средств выражения.

Например, Эмилио Исгро своеобразно следует авангардистским призывам и практикует зачеркивания слов в ключевых культурных текстах. Вот в «Истории искусства» художник зачеркивает каждую строку и зарисовывает каждую репродукцию того или иного шедевра черным маркером. Черные композиции, которые образуются вместо текста, чем-то напоминают произведения супрематистов. Но все же подобный «жест вандализма» для итальянского художника только подчеркивает его уважение к прошлому, безусловно определяя любые его действия, пусть даже и протестного характера.

Работа с осмыслением чувства и практик отчуждения прошлого и его артефактов выполнена в произведениях Евгения Никифорова и Открытой группы. Первый проводит последовательную фотодокументацию эстетических остатков декоммунизации, акцентируя на трагикомичности сочетания в бронзовых «конечностях» советских памятников потери идентичности и обретения ценного металла.

Євген Нікіфоров. Про монументи республіки, 2014-2019

Євген Нікіфоров. Про монументи республіки, 2014-2019

Художники Открытой группы, в свою очередь, в проекте «Те же места» осуществляют практику идентификации с предыдущими поколениями художников их родного Закарпатского региона путем коллективного фотографирования на фоне их произведений. Странная перекличка с коллективной фотографией 1903 года в Полтаве. И там, и там это попытка преодоления исторического разрыва путем совместного физического пребывания у объектов наследия и его фотофиксации.

Відкрита група. Ті самі місця, 2016

Йосип Хмелевський. Діячі української культури на відкритті пам'ятника Котляревському в Полтаві, 1903

А вот харьковчанин Владислав Краснощек провозглашает связь между художниками, объединенными в феномен Харьковской школы фотографии. В своих работах художник последовательно обращается к методам работы предыдущих поколений, утверждая, что именно он и его современники выстраивают то, что искусствоведы могут обозначить как «школа».

Для львовского художника Андрея Сагайдаковского обращение к прошлому — необходимое основание для творчества. Его художественный метод — рисование детских воспоминаний на старых выброшенных советских гобеленах. Рисование нарочито небрежное, ведь старое полотно должно просматриваться сквозь краску, как коллективное проглядывается в индивидуальном.

Андрій Сагайдаковський. Кімната сміху. Пейзаж. Дивись! Не заблукай

Определиться с собственным прошлым с помощью современного искусства

Так, предлагая различные тактики, художники и их произведения могут (и, наверное, должны) предстать в роли медиаторов идентификации зрителя со своим прошлым. Ведь сегодня в украинском обществе имеется впечатляющее (или даже ужасающее) разнообразие идентичностей, которые выстраиваются на забываниях и запоминаниях, с помощью разных памятей, коллективных и индивидуальных, как бы абсурдно не воспринималось слово «память» во множественном числе.

Морис Хальбвакс, автор термина «коллективная память», отмечает: «История разделяет череду веков на периоды, как сюжет трагедии распределяется по нескольким актам. Но, в то время как в пьесе от одного акта к другому продолжается одно и то же действие, с одними и теми же персонажами, … — в случае истории возникает впечатление, что от одного периода к другому обновляется все: интересы, направление мысли, способы оценки людей и событий, а также традиции и перспективы на будущее» [1]. Для Хальбвакса, именно коллективная память — то, что сшивает лоскутки истории в единое одеяло. И если сегодня мы не можем укрыться таким одеялом, возможно именно художник способен сшить полотно памяти?

В качестве ответа на зависший в воздухе вопрос подойдет мнение другой исследовательницы памяти Аляйды Ассман, которая осмысливает роль искусства в формировании модерного исторического сознания: «Из … пропасти отвергнутого, отжившего и забытого художники смастерили новый материальный архив, с помощью которого они напоминают обществу о его вытесненных травматических предпосылках и держат зеркало перед социальными процессами вспоминания и забывания» [2].

В такое зеркало могут заглянуть посетители выставки «Путь Энея. Художники современности один на один с прошлым», которая продлится в центре современного искусства ЕрмиловЦентр (г. Харьков) до 14 июня. Проект дополнен насыщенной образовательной программой, включающей лекции, дискуссии, встречи с художниками и кураторские экскурсии по выставке. Подробная информация доступна на dantefest2019.site.

1. Хальбвакс М. Коллективная и историческая память // Неприкосновенный запас 2005, 2-3(40-41). Источник: http://magazines.russ.ru/nz/2005/2/ha2.html.
2. Ассман А. Простори спогаду. Форми трансформації культурної пам'яті / Аляйда Ассман; пер. з нім. К. Дмитренко, Л. Доронічева, О. Юдін. – К.: «Ніка-Центр», 2012. – 440 с.

Проект реализован при поддержке Украинского культурного фонда

Фото Екатерины Макаровой и Евгения Никифорова