Гендиректор «Фолио» Александр Красовицкий: 2018 год – самый кризисный в книгоиздании после 2009-го

Кажется, у него ни одной недели без анонса новинок или рассказа о уже «увидевших свет» книгах. Александр Красовицкий – основатель и бессменный руководитель крупнейшего украинского издательства «Фолио». Отбор книг, поиск авторов и тем, чтение рукописей – его парафия.

«Фолио» может похвастаться и самыми фундаментальными проектами на рынке – как «Библиотека мировой литературы», авторские собрания, «История европейской цивилизации», «Знаменитые украинцы», из самых последних – «Митці на прицілі», так и экспериментами. Чего только стоят книжки-миниатюры, размером со спичечный коробок, с поэзией и афоризмами. А 30 октября вышел «Шевченко на кожен день» – мультимедийный проект, включающий чтение поэзии Кобзаря актрисой и телеведущей Яниной Соколовой. Читатель получает доступ к видеороликам через QR-коды.

Александр Красовицкий пришёл на интервью после комиссии по выборам главы Украинского института книги. Именно с «государства-регулятора» мы и начали разговор. А продолжили итогами издательского года, почему этот рынок – «минное поле», и самым забавным случаем в его практике.

«В ЕВРОПЕ ВСЕ КНИЖНЫЕ РЫНКИ МОНОПОЛЬНЫЕ. НИКТО СО СТОРОНЫ НЕ ЗАЙДЁТ»

— Что, по вашему мнению, должно сделать государство для книгоиздания? Как обстоит ситуация на книжном рынке в 2018-м?

— Первое. Разобраться с электронным пиратством. На сегодня по разным оценкам от 70 до 90% текстов читаются в электронном виде. Из них уже более 99% — пиратски. Такова ситуация не только в книжном деле, а и в кино, и в музыке. Это уже угроза национальной безопасности.

Дело даже не в нарушении авторских прав. А в том, что творческие люди стали уходить из своих профессий – они не в состоянии прокормить семьи. Для государства номером один должен стоять вопрос наказания виновных в пиратстве. Цивилизованного рынка никогда не будет, если есть только пряник. Необходим кнут. Если в Германии ты скачал пиратский текст, тебя поймает провайдер и сдаст правоохранителям. А в Украине провайдер как бы ни в чём не виноват и не имеет отношения ни к чему. Провайдеры должны проверять наличие прав на контент, а это не сложно – все необходимые для этого программы уже существуют, и блокировать доступ клиентов.

Второе – государство должно определиться с судьбой библиотек. Они централизованы, но не имеют никакой нормативной базы от государства, и громады часто не знают, что с ними делать. С одной стороны, запрещено их закрытие, с другой – фактически оно происходит. А Министерство культуры, чтобы этому помешать, должно ходить в суды. Сложно представить суд между громадой какого-то села и Министерством культуры по поводу правомочности закрытия библиотеки. С другой стороны, необязательно иметь столько библиотек, сколько сейчас в Украине. Мы находимся на первом месте в Европе по соотношению количества библиотек на количество населения. Если учесть, что значительная часть населения у нас отсутствует в связи с гастарбайтерством, то мы просто с огромным отрывом впереди. Но если взять количество новых книг в фондах библиотек по отношению к населению, то мы находимся на одном из последних мест. В большинстве цивилизованных стран существуют различные нормативы для библиотек. Например, первое – они должны появляться в зависимости от количества населения в больших и малых населенных пунктах. Второе – должна быть логистика, которая обеспечит максимально полный доступ к библиотечным услугам различными способами в глубокой провинции. Третье – обязателен норматив обновления фондов. И четвёртое – обязателен норматив наличия в библиотеках современных компьютеров и широкополосного интернета. Поскольку у нас нет ничего из вышеперечисленного, библиотека в провинции не несет функции культурного центра для населенного пункта. Фактически в бедной стране мы тратим дикое количество денег на содержание складов с макулатурой.

Третья позиция в том, что государство должно безусловно сделать – определиться с политикой экспорта и импорта. В 2016 году был принят закон, который ограничил ввоз книг из России путём лицензирования ввозимой литературы. Полгода этот закон бюрократическим образом подействовал для полного эмбарго, пока не были оформлены нормативные подзаконные документы. Это привело к существенному росту выпуска книг в Украине и постепенному заполнению тех рыночных ниш украинскими издателями, которые раньше не решались это сделать. После этого абсолютно законно было отлицензировано более 24 тысяч наименований российских книг. При том, что один магазин вмещает 6-7 тысяч. Это означает, что ассортимент уже избыточен для книжной торговли, поэтому он в основном находится в интернет-магазинах. Законно было ввезено количество книг такое, что оно фактически парализовало украинское книгоиздание. По данным Книжной палаты, мы имеем более 25% падения в этом году к прошлому году по количеству изданных книг для массового рынка. Падение на 25% – это крах рынка. Это означает, что вся система взаимоотношений на рынке должна после этого видоизмениться – ведь никто никому не платит, нет средств на существование и, безусловно, если не будет сделано быстрых шагов к защите внутреннего рынка, то значительная часть наших участников рынка уйдет, как это было в предыдущие кризисы. 2018 год – самый кризисный после 2009-го по уровню падения выпуска книг, кроме школьных учебников. Необходимы быстрые меры.

На вопрос тех, кто говорит: «Ой, это нарушение свободы распространения информации», отвечу: в Европе все книжные рынки монопольные. Единственным исключением является объединение немецкоязычной части Швейцарии, австрийского рынка и немецкого – там действуют правила, согласованные между издателями, на книжках пишется три цены. В Германии издатели и книготорговцы объединены в немецкий книжный союз. Это ассоциация участников рынка, которая монопольно принимает решения о взаимоотношениях в отрасли и всем занимается. Все скидываются деньгами и определяют правила игры, по-другому нельзя. Никто со стороны не зайдет на этот рынок.

Не надо бояться, что в Украине будут издаваться книги, в том числе, на русском языке. Издатель же будет платить налоги здесь, находиться под контролем власти на предмет контента. А сейчас значительный объём пересекает границу в черную. И ты не различишь отлицензированную книгу – въехала она законно или в электричке.

Но самое страшное – бумажное пиратство здесь. По оценкам издателей, одна десятая книг, которые продаются в Украине, напечатаны в ближайшей подворотне с чужими выходными данными. Такое берут даже цивилизованные сети, что говорить о магазинах в провинции и лотках. Так что непосвященному человеку книжный рынок может казаться цивилизованным, но издатели знают, как много контрабанды, контрафакта, электронного пиратства. Пока государство не даст «по голове» ворам интеллектуальной собственности, работать цивилизованно будет очень сложно.

Мы, издатели, регулярно ставим эти вопросы перед руководителями разного уровня. Иногда есть позитивная реакция, даже проекты законов. Например, закон, который освободил отрасль от НДС, спас отрасль от краха в 2004 году. Но, скажем, на тему библиотек нас всегда слушают, но ничего не делают. Что касается электронного пиратства – мы упираемся в гораздо более серьезные системы сопротивления, где находится пираты, занимающиеся фильмами. Там большие деньги. И пока нам не удаётся сдвинуть это дело.

«СПРОС НА НАИМЕНОВАНИЯ НЕ УДОВЛЕТВОРЯЕТСЯ. ЧИТАТЕЛЮ НУЖНО БОЛЬШЕ НА ПОРЯДКИ. АВТОРСКИЙ РЫНОК ПУСТ»

— Какие литературные темы вы бы назвали «ходовыми» в Украине?

— Украинский рынок сейчас не сильно отличается от европейских трендов. Украинский читатель хочет быстро переведенной современной западной художественной и нон-фикшн литературы. Ещё издатели не полностью удовлетворяют эти запросы, но постепенно срок издания сокращается по отношению к моменту выхода оригинала. Всё больше примеров, когда книжка выходит одновременно с зарубежным изданием.

Это нормальная практика в мире, когда издатель перевода получает рукопись раньше, чем она выходит. Украинский рынок не очень цивилизованный, поэтому каждый такой случай – это исключение. У «Фолио» таких случаев было несколько, самые знаковые – книжки Чака Паланника и последний роман Набокова «Оригинал Лауры». Эта книга была завещана им к уничтожению, но его сын решился опубликовать. Выход романа, не изданного при жизни, был европейской сенсацией. У нас в договоре был оговорен срок, мы так и выпустили его. А выяснилось, что издание на языке оригинала задержалось. Но нас не поставили в известность об этом. Поэтому украинское издание вышло на две недели раньше, чем оригинал.

Есть ещё два направления, которые украинский читатель хочет видеть. Это история Украины разных периодов – биографическая, популярная, научная. Авторов таких книг не хватает. Мы имеем огромный перечень того, о чем хотели бы, чтобы нам написали и ждем, когда освободятся предыдущие авторы, найдем новых. Огромный задел того, что нужно рынку.

Литература массовых жанров. Это еще один дефицитный рынок, где не хватает авторов, которые бы профессионально и серийно писали бы массовые книги. Детектив, женский роман, фантастика. Авторский рынок пустой, но его заполнить всерьез невозможно, пока есть пиратство. На рынке нет денег из-за маленьких тиражей, при этом спрос на количество названий не реализовывается. Читателю нужно больше даже не в разы, а на порядки. Допустим, сейчас издается тысяча-полторы в год наименований современных авторов массовых жанров, а нужно 15-20 тысяч.

«ЗАВТРА УКРАИНСКОМУ ЧИТАТЕЛЮ БУДЕТ НУЖЕН БОЛЬШОЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН»

— А какие магистральные темы именно для «Фолио»?

— Мы много издаём о войне и вообще современной ситуации в Украине. Это наша основная тема, которую мы начали в 2015 году. Тогда ещё было во многом страшно это делать, читатель не хотел брать книгу в руки на полках магазинов. Мне постоянно звонили какие-то люди с неопределенных номеров и рассказывали, что с нами будет за изданные книги. На Форуме издателей в 2015-м появились люди с плакатами «Фоліо – ворог України». Я сделал заявление во Львовское СБУ, мне сказали: «Та цього не може бути», а потом звонят: «Мы проследили, кто и как раздавал деньги пикетчика, очевиден российский след. Завтра уже этих пикетов не будет». Это было после книги «Войны на три буквы» с хроникой событий в Крыму и на Донбассе.

Сейчас мы перешли на новый качественный уровень по этой литературе – кроме дневников участников событий, которые мы продолжаем издавать, начали издавать аналитические книжки. Например, «Оборона Луганского аэропорта» – за полгода продано более 15 тысяч книг. Общество готово получать информацию о том, что происходило. Это особенность 2018 года. Авторы готовы писать не отрывочные сведения, а построить объёмную картину. Следом выходят хроника по Иловайску и Славянску. Мне пока не удалось найти людей, которые сделают аналогичную хронику по Дебальцево. Это всё важные исторические свидетельства, которые уже отсутствуют в массовом сознании.

Вторая тема – современная художественная украинская литература. Мы в значительной степени занимаем этот рынок. Один полюс – Юрий Винничук, пишет на украинском, большие тиражи, сложные, но читаемые романы. У него каждый сентябрь выходит новая книга, в этом году – «Сёстры крови».

Другой полюс – Ирина Лобусова – одесский автор, пишет серию ретро-романов о событиях в Одессе с 1916 по 1932 год. Это история, смешанная с массовой художественной литературой, и это был заказ издательства. Такой формат хорошо продаётся, потому что появился читатель, знающий Лобусову, а также –романы Ирины Потаниной и Андрея Кокотюху с его 7-томным циклом о Львове начала 20 века, ждёт следующего автора. И в этой нише литературы о ХХ-м веке ещё 5-6 авторов у нас поместится.

Сейчас мы попробовали сделать такой же массовый роман о 17-м веке – Юрий Сорока из Хмельницкого написал книгу, где козак-шляхтич расследует преступления того времени. Вот увидите, через 2 года, когда будет 3-4 книги на рынке, он будет в ряду первых бестселлеров. И мы ждем в эту нишу трилогию от Владимира Ешкилева из Ивано-Франковска. Первый том – «Уния», посвящен временам гетьмана Выговского, второй – Дорошенко, третий – Тетере. Все эти темы практически не существуют в массовой литературе. У нас сегодня практически нет на рынке украинского большого романа. Не уверен, что это уже сегодня нужно украинскому читателю, но завтра нужно – безусловно. И в этом мы выступаем абсолютно в европейских трендах и хотим быть первыми в Украине.

Последняя специфика – историческая и филологическая популярно-научная литература. Акцент на слове «популярная». У нас есть серия «Великий науковий проект». Историческая часть – это Петро Кралюк, Андрей Мелихов, Мирослав Попович. Сейчас вышла его итоговая книга – «Философия свободы» – для нас это главное издание сезона. И филологическая часть – это Юрий Винничук с огромными антологиями украинской литературы. Один из томов – об авторах, погибших в Карелии, в Сандармохе, в 1937=м, второй – украинский модернизм, третий – неизвестное расстрелянное Возрождение, среди авторов – фамилии тех, кто не находится в массовом сознании.

— Насколько хорошо продаются такие издания?

— Мы коммерческое издательство и не готовы печатать книги, которые не будут продаваться. Но мы можем пойти на то, что какое-то время тратим время на то, чтобы создать нишу на рынке и приучить читателя к ней. В случае с проектом Винничука, безусловно, книги продаются очень медленно, но они неминуемо попадут в библиотеки. Во-вторых, учитывая упорство Винничука и упрямство издательства, в этой серии будет не менее 10-ти книг. И когда мы оформим всю неизвестную украинскую литературу в одно собрание, я думаю, что читатель к тому времени всё поймет.

«ДЛЯ УКРАИНЫ ТИРАЖ В 2 ТЫСЯЧИ – ЭТО УСПЕШНЫЙ АВТОР»

— Как находите авторов?

— У нас есть стабильный круг авторов, которых мы стараемся максимально загружать работой. Либо что они сами придумывают, либо что мы им придумываем, чтобы они не уходили работать с другими издательствами. Это система постоянных взаимоотношений, работаем по много лет.

Периодически возникают новые для нас ниши, или желание создать разовую книгу, которая не связана со специализацией кого-то из тех, о ком мы говорим. Тогда мы ищем автора или группу авторов специально под этот проект, и это будет разовая договоренность. Мы не рассматриваем рукописи, которые к нам приходят. Каждому, кто предложил нам свой текст мы предлагаем издать его за счёт автора. Книга в 400 страниц в зависимости от тиража, сложности, формата и так далее обходится автору от 50 до 100 тысяч гривен. При тираже 1000 экземпляров.

При тираже меньше 1000 мы не берёмся, а рекомендуем автору самому сверстать и обратиться в цифровую типографию, сделать маленьким тиражом. Бывает случай, когда автор, издался за свой счет, мы видим успешность этих книг, и уже приглашаем его к сотрудничеству.

В течение всех лет функционирования «Коронации слова», кроме самого первого года, я вхожу в жюри и прочитываю все романы-финалисты. Обычно это от 20 до 30 текстов. Почти каждый год мы находим среди победителей 1, гораздо реже 2-х новых авторов.

— Успех и востребованность книги – сколько это в цифрах?

— Для Украины тираж в 2 тысячи – это успешный автор, 5 тысяч – это уже бестселлер. Кстати, Юрий Винничук – это 10 тысяч в первый год.

— Расскажите самый нелепый случай сотрудничества с автором.

— В 1991 году, когда мы были еще на старте, в жаркий июльский день, ко мне в офис зашёл человек. Взлохмаченный и небритый с авоськой, где лежали сильно помятые листы рукописи. И естественно сказал мне: «Я написал гениальную книгу, она будет издана тиражом в миллионы экземпляров. Вы можете на ней озолотиться, если поверите». Книга называется «Тайна имени», автора звали Борис Хигир. Я не поверил. Он издал книгу в другом харьковском издательстве, потом в нескольких московских, потом вслед за «Тайной имени» появилась «тайна отчества», «тайна имени вашей собаки», и вообще вся эта тема пошла всерьёз. Так вот книжка «Тайна имени» была издана суммарным тиражом за 3 или 4 года больше 3 миллионов экземпляров. И автор был абсолютно прав, а я был не прав. Что я не поверил во внешний вид автора, авоську, всё это не дало мне возможности прочитать, спрогнозировать что получится.

— Но это же попсовая низкопробная литература

— Да, но какая разница, это рынок. И человек сделал себя на этом.

— Бывают же такие «джекпоты».

— Мы почти всегда такие джекпоты не выигрываем. «Фолио» позиционирует себя как издательство «лонгселлеров». Мы в первую очередь стараемся смотреть насколько книжка много лет будет актуальна, и во вторую очередь – как быстро её получится продать сейчас.

«В ОБЛАСТИ КНИГОИЗДАНИЯ ДОЛЖЕН БЫТЬ РЕГИОНАЛЬНЫЙ ПАТРИОТИЗМ»

— Вы 28 лет в книгоиздательстве. Почему вы называете издательство «минным полем» в нашей стране?

— В первую очередь, финансовая нестабильность читателей – это раз. Законодательная – два, сюда же взаимоотношения с таможнями у тех, кто возит сюда контрабанду и делает контрафакт здесь. Когда государство создаёт непредсказуемые правила, вот и минное поле.

— Каждый год вы объезжаете всю страну. Конечно, вы наблюдаете, делаете выводы. Ваша оценка состоянию общества и страны в целом?

— Я в первую очередь стараюсь говорить с местными руководителями – мерами, губернаторами, депутатами в разных областях. Пытаюсь сформулировать своё видение политики в области, библиотечного дела и книгоиздания, особенно в больших регионах. В периоды стабильности власти, как сейчас, когда один и тот же человек может с тобою встретится 2 года подряд – это успех, это означает, что он тебя услышал и что в этой области, возможно, мне удалось на будущее повлиять или на выделение денег, или на реформирование библиотек, или на льготы для книжных магазинов.

— Меняется ли страна?

— Страна всё еще не сшита. Мы всё ещё имеем страну, которая состоит из нескольких анклавов. Наши люди мало перемещаются из одного в другой регион. Исключением является Львов для приезжих, туристов, но сами львовяне, кроме как в Киев, никуда не ездят. И Одесса, которая на лето превращается в филиал Киева. Даже с точки зрения потребительского спроса там по книжным магазинам мы это видим.

Я сторонник того – пусть не обвиняют меня в сепаратизме – что в области книгоиздания должен быть региональный патриотизм. Местные власти должны развивать местное книгоиздание о культуре, истории своего региона, поддерживать местных авторов и таким образом выращивать интеллектуальную среду у себя в области. Этот самый региональный сепаратизм не противоречит появлению единого книжного рынка Украины. Но при тех тиражах, которые у нас сейчас – 500-700 экземпляров у большинства издательств, эти книги в любом случае не пересекают границы областей.

Поэтому одной стороной является развитие местного книгоиздания и творчества, с другой стороны – привлечение к этому процессу больших общеукраинских издательств. Чтобы дать возможность авторам быть представленными по всей стране. Мы до сих пор не имеем современной киевской литературы. Киевские власти не делают ничего, чтобы она появилась. Есть на этом пути примеры успеха – например, львовские власти в своё время помогли киевскому автору, чтобы появилась книжка о Львове – Андрея Куркова селили, водили, помогали узнать город, ставили лайтбоксы после выхода книги. Так появилась «Львовская гастроль Джими Хендрикса», а потом таким же образом – 7 романов Андрея Кокотюхи.

— Какие книги посоветуете прочитать?

— Из сегодняшних европейских авторов после смерти Умберто Эко крупнейшим, по моему мнению, является каталонец Жауме Кабре. Я думаю, нужно прочесть все 7 романов Умберто Эко и его книги в серии «История европейской цивилизации», а после этого – Жауме Кабре. Первая его книга уже вышла на украинском – «Моє каяття». Сложный роман, в нем около 200 героев, которые проходят через 7 временных пластов. Но она обязательна к прочтению.

Говоря об украинских авторах, новый роман Андрея Куркова «Серые пчёлы» – тоже маст-рид для любого человека, который любит хорошую литературу и хочет читать о том, что происходит сегодня в Украине.