Домашнее насилие. Что делать, если не веришь в полицию

Каждая шестая женщина в Украине пережила по крайней мере одну из форм насилия в течение последних 12 месяцев. Об этом свидетельствуют данные ООН. По всему миру ситуация с карантином лишь усугубила проблему.

По данным Национальной горячей линии по предотвращению торговли людьми, предотвращения насилия и защиты прав детей, работу которой обеспечивает ОО «Ла-Страда Украина», количество обращений за период карантина увеличилась как минимум вдвое.

«С 12 апреля — момента введения карантинных мероприятий в Украине — до 30 апреля мы получили 3671 обращения по фактам домашнего насилия. Для сравнения, за январь мы зафиксировали 1203 обращения, за февраль — 1273. Если анализировать ровно месяц карантина — с 12 марта до 12 апреля — это 2051 случая. Это не означает, что сама политика карантина спровоцировала такой рост — большинство из тех, кто обратился, и в докарантинные времена страдал от насилия. Но сейчас оно стало часто жестоким, и от него сложно «сбежать», ведь люди заперты в одном простор», — сказала журналисту «Рубрики» Алена Кривуляк, директор департамента Национального горячих линий и социальной помощи ОО "Ла Страда — Украина".

Проблема домашнего насилия, к сожалению, актуальна во всех регионах Украины. Однако на Востоке, в Донецкой и Луганской областях, стоит особенно остро. Уже седьмой год там длится война, в полиции не хватает кадров, экономическая ситуация оставляет желать лучшего, и все это не может не отражаться на положении женщин. Именно поэтому для того, чтобы понять механизмы государственного реагирования на факты домашнего насилия и специфику этого процесса, «Рубрика» обратилась в Фонд «Славянское сердце», который работает именно в этом регионе, и поговорила с его эксперткой Екатериной Ханевой.

Государственная система реагирования на случаи домашнего насилия несовершенна 

Система реагирования на факты домашнего насилия в Украине несовершенна, несмотря на то, что для этого приняли соответствующие законы. Например, крайне трудно добиться справедливого наказания для обидчика. Все истории успеха, которые мы имеем — это крайне тяжелый путь.

В системе реагирования есть проблемы и первая из них — полиция. В Донецкой и Луганской областях критическая нехватка кадров, которые могли бы осуществлять реагирование на местах. К тому же, работники полиции имеют свои предубеждения относительно того, что такое факты домашнего насилия и это также влияет на качество реагирования в соответствии с нормами действующего законодательства. Полицейские часто называют факты насилия семейным конфликтом, не разбираясь в особенностях. Это влияет на качество реагирования на обращения женщин о фактах насилия. Даже при особо тяжелых случаях насилия можно увидеть просто запись полицейских о том, что «произошел конфликт, по результатам которого женщину убили». Конфликт отличается от насилия, поэтому стоит начать называть все своими именами, особенно в публичном пространстве, и в работе полиции и социальных работников.

Даже если полиция классифицирует факт насилия в виде административного правонарушения, то обидчик получает штраф в размере всего 170 гривен. Значительное количество обидчиков даже не платят эти штрафы, а потому не являются наказанными. Криминальное же наказание — это крайне тяжелый и кропотливый процесс. Для того, чтобы была такая ответственность, надо доказать умышленность преступных деяний, обидчик должен быть привлечен не один раз к административной ответственности. В противном случае, суды часто считают это малозначительными делами и закрывают их, считая такие правонарушения незначительными. А ведь речь идет о нарушении прав людей, которые, как считает суд, даже не тянут на 170 грн штрафа.

Те производства, которые пришли в суд и имеют положительную динамику, доведенные до суда стараниями организаций, которые занимаются защитой женщин, страдающих от насилия. Сопровождение происходит от полугода до года, это сложная система. Большинство женщин нуждаются длительной реабилитации, это не быстрые истории.

Стамбульская конвенция

Именно для того, чтобы ситуация с реагированием на факты домашнего насилия улучшилась, Украине нужна ратификация Стамбульской конвенции — механизма, который может в корне изменить систему реагирования, поставить ее на качественный уровень. Целью конвенции является предупреждение насилия над женщинами и домашнего насилия, защита пострадавших от него и наказание обидчиков. Это обязательство государства защитить всех людей, страдающих от насилия, и сделать действенными механизмы обеспечения качественного реагирования и защиты населения.

В Украине Стамбульская конвенция до сих пор не ратифицирована. Основная причина заключается в том, что конвенция оперирует понятием гендера, которое нравится не всем депутатам. То же понятие встречает яростное сопротивление со стороны церквей. Впрочем, страх слова «гендер» не имеет под собой серьезных оснований; сама же конвенция нацелена исключительно на защиту прав людей.

Сейчас идет сбор подписей петиции о призыве к ратификации Стамбульской конвенции. До завершения сбора подписей остается менее двух недель, их нужно собрать 25 000.

Что делать женщине в отчаянии, когда полиция ничего не сделала

Надо понимать, что человек, который переживает насилие, а не сразу бежит в полицию. По нашим наблюдениям или по результатам опроса, женщины уже обращаются в кризисных ситуациях, когда есть угроза жизни и безопасности. То есть когда речь идет о выживании, а не о соблюдении прав. Женщине, которая долгое время переживает домашнее насилие, надо оказать помощь, ведь если она уже обращается, а ей помощь не предоставляют, то она подвергает себя еще большей опасности. Такие случаи могут заканчиваться летально. Обидчик чувствует свою безнаказанность, когда не получает наказания.

Можно также обращаться к мобильным бригадам, финансируемых местными средствами или международными организациями. Они созданы на базе центра предоставления социальных услуг, то есть с использованием действующих социальных работников.

Если женщина получила телесные повреждения и проживает на линии разграничения, то ей надо провести определенные медицинские обследования для того, чтобы подать в заявлении в суд доказательную базу. В условиях отсутствия транспорта, тотальной бедности, в которой живут женщины на линии разграничения, это часто невозможно.

На горячей линии могут направить в мобильную бригаду, расположенной рядом, а там могут в полицию направить или в социальную службу. Однако женщина, которая страдает от домашнего насилия, не может адекватно реагировать на эту переадресацию. Поэтому важно проводить психологическую, адвокационную и информативную работу с такими женщинами. Затем они становятся агентками изменений на местах.

Как обращения поступают в фонд «Славянское сердце»:

• самообращение (женщины имеют наши контакты и сами звонят)
• получаем в результате нашей активной деятельности на местах в Донецкой и Луганской областях

Как только кейс заходит к нам, мы делаем комплексное сопровождение: изучаем юридическую историю, оцениваем психологическое состояние и формируем систему помощи, подключаем наших социальных работниц, чтобы помочь с переездом в другое место, с поиском квартиры, записи ребенка в детсад. Эти мероприятия являются взаимосвязанными, ведь женщина не может выйти из состояния, когда над ней совершали насилие, если она не является социально защищенной, не защищена юридически. Истории насилия имеют циклический характер: они повторяются, даже если женщина переезжает в другой город, а обидчику становится известно, где она находится.

«Лучше не высовывайся, будет еще хуже»

Существуют факторы, которые могут держать женщину в отношениях, где над ней совершается насилие. Среди прочего это и отрицательный опыт получения помощи, который дал понять, что выхода нет. Есть много случаев в практике, когда женщины не получали качественной помощи от полиции, что приводило к еще более мощных случаев домашнего насилия. С такого опыта можно сделать вывод, что лучше не высовываться, ведь будет еще хуже.

Это может быть финансовая зависимость, или другие факторы, связанные с финансами. У нас есть устоявшиеся гендерные стереотипы, когда считается, что человек — глава семьи. Были кейсы в нашей работе, когда женщина за собственные средства покупала квартиру, однако записывала ее в мужчину, ведь ему было неприятно чувствовать, что не он глава семьи.

Также это психологическая зависимость: обидчик не приходит на первое свидание и не оказывает там насилие. Все развивается постепенно. И это психологическая проблема, с которой также надо реабилитировать женщину.

Собственная история: как бороться за свои права

Моя собственная история борьбы с домашним насилием продолжалась довольно долгое время. Несмотря на то, что я знаю все законодательные нормы, знаю, как должны оказывать помощь полиция при выезде на случаи насилия, сроки попадания в суд дела, мне это далось тяжело.

Мне очень трудно было добиться адекватной административной защиты, несмотря на то, что полиция систематически приезжала, насилие систематически происходило. Я была уверена, что мои обращения фиксируют и отправляют в суд. Однако все обращения были списаны работниками полиции. Когда факты насилия становились более интенсивными, я поняла, что результатов от этого нет, я обратилась в полицию с требованием проинформировать меня о том, что происходит с предыдущими обращениями. И там мне сказали, что работники полиции задокументировали этот факт как то, что мы решили все на месте. Я была удивлена ​​и возмущена, ведь думала, что с этими заявлениями делают процессуальные действия, я выписывала их максимально подробно, предлагала предоставить записи телефонных разговоров с угрозами в мой адрес и тому подобное. То есть у меня было достаточно доказательной базы для наказания в 170 гривен. Однако обидчик чувствовал безнаказанность. Я начала писать жалобы на бездействие сотрудников полиции. Те 170 гривен штрафа таки в конце выписали.

С того опыта я поняла, что как минимум, надо обращаться к профильным организациям, которые помогут. Например, у нас есть меморандум с полицией Донецкой области, которые являются в этом процессе нашими союзниками и способствуют противодействию насилию.

Война на Донбассе вносит свои особенности в борьбу с насилием 

Женщины, которые страдают от домашнего насилия в Донецкой и Луганской областях, живут на войне. Это, конечно, влияет на ситуацию. Иногда нет элементарной мобильной связи, чтобы позвонить и вызвать полицию. Даже если мы на локации и сами вызываем полицию, то она может долго ехать, до полутора-двух часов. В это время может произойти что угодно. Сейчас они вообще могут не приехать, ведь почти весь личный состав полиции, что есть в областях, брошенный на борьбу с рынками и людьми, которые не носят маски. Да и вообще в Донецкой и Луганской области сильная недокомплектация.

Женщины на войне испытывают дискриминацию и ограничены в доступе к государственным сервисов. Например, на несколько районов может быть одна социальная работница, и она должна пешком обходить более 20 населенных пунктов. Никогда она не доберется к женщине, страдающей от домашнего насилия, и не поможет ей. В Донецкой области есть только два шелтера: один в Мариуполе (он принимает только женщин с пропиской), и один в Славянске, однако он маленький и не всем подходит.

Вторая проблема — экономическая, ведь многие женщины находятся на грани выживания, они не имеют доступа к бесплатной правовой помощи.

Пандемия настолько обнажила вопросы социального неравенства, отсутствия социальной защиты, отсутствия кадров, которые с 2014 года сокращают. Сейчас государство не может обеспечить женщин, страдающих от домашнего насилия, качественной помощью.

Координатор проекта по гендерно обусловленному насилию Amnesty International Юлия Донцова отметила, что уже три года организация проводит работу по поддержке ратификации Стамбульской конвенции и актуализируют эту тему в Украине.

«Мы увидели, что все люди, которые интересуются защитой прав людей, в основном активно интересуются защитой прав женщин. Особенно это стало понятно, когда мы отбирали тренеров по правам человека и увидели, что конкурсанты выбирают темы домашнего насилия и прав женщин. Им предстояло провести тренинг по защите прав человека, большинство выбирали тему в отношении женщин среди других тем. Для меня это показатель того, что людям эта тематика становится интереснее», — говорит Юлия Донцова.

Amnesty International внедряют программу создания активистского движения в Донецкой и Луганской областях для борьбы с домашним насилием. Эксперты, проводящие исследования на этой территории и по этой теме, за гипотезу приняли тот факт, что война так же влияет на ситуацию с домашним насилием.

«Мы изучали законодательство, чтобы понимать, на что может рассчитывать человек, который подвергается домашнему насилию. Важный фактор того, как происходит насилие: иногда человек сам не понимает, что над ним совершается насилие. Мы увидели, что изменения идут не сверху, а на жизнь людей это очень влияет. Мы смогли бы поддержать таких женщин, которые реализуют проекты в своих общинах», — заключает экспертка.