Полностью оценить влияние войны на сельское хозяйство невозможно, пока не будут освобождены все территории Украины. Однако говорить о том, с чем остались отечественные земледельцы, нужно сейчас. Кроме потерянных урожаев, это еще проблемы с кредитованием, ограниченным доступом к специфической технике и последующим восстановлением поврежденных почв.
"Рубрика2 побывала на Николаевщине, поля которой этим летом горели особенно часто, и узнала, как живут потерявшие все фермеры и что делать с поврежденными землями.
"Кто-то же должен добывать пищу"
Село Лиманы, Николаевщина. Сильные загорелые руки 61-летнего Василия умело орудуют вилами. Его кожа покрыта густой копотью и потом. В день нашей встречи, как и в другие дни лета 2022-го, под южным солнцем особенно жарко — кроме горячего климата, Николаевщину донимают обстрелы и пожары после. Фермер начинает рассказывать свою историю, не прекращая работу — огонь из противоположной части поля ползет медленно, но уверенно.
"Я здесь всю жизнь, я здесь родился и здесь пришел к земле. Это все людям дали участки, а они уехали, разрешили мне делать, что хочу. Так я здесь насадил немного. Вон там, за балкой, у меня есть еще один участок. Вон, видите, горит… Хочу собрать, что могу, пока огонь не дошел", — говорит Василий.
Мужчина всю жизнь работал водителем. 24 февраля, как он говорит, "все остановилось и осталась одна земля". Пенсия Василия — это чуть больше двух тысяч гривен в месяц. Прокормить семью за эти деньги он не может. Однако, если собирать и продавать урожай, становится легче. Он мелкий фермер, однако именно такие, как он, ощущают потерю земли наиболее остро.
Мужчина обыденно говорит о том, как собирал по селу брошенных хозяевами чуть не одичавших коров, о том, как его семья приняла к себе потерявших жилье соседей, и о регулярных обстрелах, застающих его в поле.
"Вот хотя бы сегодня. Бахнуло первый раз, вот метрах в 800, может, прилетело. Я прятался за трактор. Потом второй взрыв. Подождал еще 10 минут третий, а потом пошел дальше работать. Кто-то должен добывать пищу. Мы эту землю обрабатывали. Как ее бросить? Земля здесь замечательная.
Я как-то с балки только уехал, и кассетами накрыло. Но со временем уже и к звукам этим привыкаешь. Это не то что бесстрашие, это ты просто по звукам уже различаешь, что это, где оно сейчас будет. Оно сейчас взрывается где-то далеко, а бывало такое, что мотоблок заводил на максимальную скорость и убегал, куда глаза глядят. А они как начали и все ближе и ближе. И я на полном газу… Пока жив", — заключает фермер.
Министр внутренних дел Украины Денис Монастырский заявил, что на разминирование Украины уйдет около десяти лет. Похожие, а порой и менее утешительные прогнозы делает ряд других чиновников и экспертов. Суммарная площадь полей, нуждающихся в разминировании, сегодня неизвестна. Однако известно, что саперов в Украине для этого слишком мало.
Приоритет в разминировании отдают дорогам и приближенным к ним посадкам. Вместе с тем как растет количество освобожденных территорий, растут и новые потребности в разминировании. Поля не то чтобы оставались где-то на периферии, ими банально некому заниматься.
Молдова еще в конце февраля согласилась отправить в Украину собственных саперов, а Германия и Нидерланды решили запустить обучение для украинских саперов и предоставить необходимое оборудование. Но реальные потребности Украины гораздо больше. Новости о людях, которые подрываются на якобы разминированных посадках, подчеркивают это ярко-красным.
"Что вы будете косить? Все поля уже сожжены"
Сразу у поля, на котором работает 61-летний Василий, стоит небольшой дом, возле которого нас приветливо встречает Наталья Панаший — староста сразу двух населенных пунктов, расположенных рядом, Лупарево и Лиманы.
Женщина рассказывает, как россияне уничтожили сельский совет, в котором она должна председательствовать. После седьмого прилета в здание Наталья перестала считать следующие. Не считает и то, как часто прилетает в поле, у ее дома.
Наталья с частью ракеты, которая упала у ее дома, но не взорвалась
"Мы в начале полномасштабной войны еще даже косили сорняки по селу. Мы не думали, что оно так дойдет сюда, сначала было как-то спокойно. А все началось где-то20-го марта. Люди из Херсона бежали именно по нашей территории. Там уже война была, а у нас еще нет.
Теперь вот постоянно прилетает. Очень больно смотреть, когда наши поля горят. Звонит мне вот один товарищ, говорит: "Наталья Федоровна, а вы дадите разрешение проехать в поле, посмотреть, может мы что-нибудь сможем покосить?" Я говорю ему: "А вы нормальные? Я таких разрешений не даю, это раз. А два, что вы будете косить? Все поля уже пожжены".
Вот видите такое красное виднеется? Это шланговое поле, как мы говорим. Оно всегда исправно поливалось. А сейчас мало что его расстреливают, перебиты трубы все, поливать нечем (женщина говорит о водопроводе, разбитом россиянами еще в начале эскалации, — ред.). Ветер поднимается, оно все летит на село, никто ничего не может с этим сделать. Смотрите, как разгораются посадки. И оно горит на одном месте, переживаю сильно. Пожарные до нас не доезжают, мы тушим сами то, что можем", — рассказывает Наталья Панаший.
Женщина говорит: фермеры ее громады остались без урожая. Выехавшие люди доверили свои участки тем, кто остался, как это произошло с упомянутым выше Василием. Но есть и фермеры, которые занимались масштабным производством и работали с крупными компаниями. Их, говорит женщина, в первую очередь беспокоит то, когда поврежденные земли снова смогут плодородить.
С этим вопросом уже идем к экологине Юлие Катыбе. Она говорит: проблема почв в Украине началась еще задолго до войны. Уровень распаханности наших почв и до этого был одним из самых высоких в Европе и составил 53%.
"Почва — это не только черный пористый слой материала, это десятилетиями сформированная субстанция, которая содержит много характеристик: pH, воздухо- и водопроницаемость, плодородие, плотность.
Плодородие почвы зависит от содержания в ней гумуса. Этот слой иногда составляет всего до 1 см. Гумус — это органическое вещество, то есть перегной из растений, насекомых, червей и т. д. Под действием высоких температур этот слой уничтожается (почва может прогорать до 5 см вглубь), а для восстановления необходимо несколько десятков лет
Если же в поле попадает ракета, то последствия еще хуже: во время попадания ракеты образуется воронка от нескольких метров и ниже; в воздух попадает гумус ("выбивается" в результате удара); возникающий пожар выжигает верхний плодородный слой", — объясняет экспертка.
"Я продал машину и плачу своим ребятам зарплаты, а государству — налоги"
Сергей Дзуман запустил свое фермерское хозяйство "Титан Агро" накануне начала войны на востоке Украины почти девять лет назад. Все его 400 га поля были на Николаевщине, но из-за обстрелов фирма потеряла более 80% урожая. 250 га поля выгорели полностью, еще с части полей не смогли собрать урожай из-за опасности.
"У нас сейчас один вопрос — а что делать дальше? Сейчас выдали запрет на выход в поле для проведения сельхозработ. Пока готовлю бумаги с детальной фиксацией, где какие поля у меня расположены. Передаем это на громаду, нашему землеустроителю, дальше будет создана комиссия и тогда уже вся информация будет подаваться на администрацию. Мы будем подаваться повсюду, чтобы все регистрировалось, чтобы было какое-то возмещение хотя бы на зерновую группу. Это колоссальные убытки.
Второй вопрос — фермеры, которые потеряли технику, имущество. И у кого были кредиты. Банки сейчас молчат, ничего не говорят. Как нам быть, пока считают убытки и ведут статистику? Отсрочки дают пусть на год, но даже если ровно через год я выйду в поле, то прибыль у меня будет в лучшем случае через полтора", — говорит Сергей Дзуман.
Сергей Дзуман
Техника фермера уцелела, он несколько раз перевозил ее с места на место. Возле себя же, в Прибугском, оставил только один трактор, называет его "дежурным". На нем фермер помогает развозить воду гражданским.
Он говорит, что в его селе было много мелких фермеров, люди брали кредиты и вкладывались в свою землю. Теперь же имеют сплошные убытки. Из 1500 человек населения в Прибугском осталось только 25. Остальные же уехали. Бывшие фермеры теперь трудятся на чужих комбайнах.
"Я вообще не уезжал. Семья уехала, всех отправили. Брат пошел защищать страну и погиб. А я здесь, я никуда не собираюсь убегать, я здесь до победы. Я останусь на этой земле живым или мертвым.
Сейчас вообще нет прибыли. Я продал машину и плачу своим ребятам зарплаты, а государству — налоги. Больше ничего не плачу. И держу средства, чтобы при первой возможности купить бензовоз горючего, посевной материал. А дальше будет видно. Я просто так это все не оставлю", — говорит фермер.
Хозяйство Сергея Дзумана ппоставляет продукты компаниям, среди которых "Сандора", "Агрофьюжн", "Херсонский плодоовощной комбинат". Потеря урожая приведет к увеличению спроса и уменьшению предложения, а значит и к повышению цен, которые уже испытывают украинцы.
Сергей говорит — осознает, что землю придется восстанавливать долго. Сначала нужно дождаться разминирования, а затем вкладывать ресурсы в реабилитацию почвы. То же подтверждает экологиня Юлия Катыба.
"Для полного восстановления и очистки почв понадобится около 10 лет, иногда и больше. На такой территории запрещено выращивать продукцию сельскохозяйственного назначения из-за загрязнения продуктов тяжелыми металлами, которые опасны для жизни и здоровья человека и скота. Что делать с такими полями? Есть три варианта
- Заповедание территорий, то есть консервирование. Примером таких действий являются самосейные леса, которые образовались после закрытия колхозов, когда некоторые поля не обрабатывались, а на их месте образовались леса.
- Исследование полей и проведение ряда лабораторных исследований для выявления загрязнения тяжелыми металлами и другими токсичными веществами. Если в поле стоит уничтоженная военная техника, в почву могли попасть кислоты из аккумуляторов, которые не менее опасны.
- После получения лабораторных результатов разработка мер, улучшающих состояние почв — внесение удобрений, реагентов, засадка полей техническими культурами (если поле предварительно разминировано и не представляет угрозы для человека)"
В целом же, говорит экспертка, чтобы восстановить 1% гумуса, отвечающего за плодородие, нужно 10 лет. Также обязательным моментом является проверка грунтов на содержание тяжелых металлов.
Что касается средств, по расчетам Киевской экономической школы, обследование земель и разминирование территорий обойдется где-то в 436 млн долларов. А дальнейшая рекультивация земель еще почти в 40 млн долларов.
А пока мы едем по разбитым дорогам Николаевщины, военный, который взялся показывать нам горящие поля, говорит:
"Я тоже однажды здесь тушил поле. Вместе с журналистами The Wall Street Journal, представляете? Журналистка американка бегала здесь со шлангом, а секьюрити шотландец — вообще с ведрами, бесстрашный такой. Там еще начал лес гореть, и все перебрасывалось во дворы. Приехали четыре пожарных машины, ну и мы гасили с теми журналистами клочок.
Когда затушили пожар, Наталья Федоровна, с которой вы говорили, нашла певцов, которые нам спели "Несе Галя воду, коромисло гнеться"!
Военный смеется заливисто и успокаивающе. А Василий нам вслед машет одной рукой, а другой — крепко сжимает свои вилы. Тогда отвлекается на товарища — уже показывает ему, куда нужно подъехать мотоблоком, и продолжает свои фермерские хлопоты.
Этот материал создан благодаря ОО "Интерньюз-Украина" в рамках программы "Украинский фонд быстрого реагирования", которую реализует IREX при поддержке Государственного департамента США. Содержимое является исключительной ответственностью "Рубрики" и не обязательно отражает взгляды Государственного департамента США и IREX.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
