В Украине презентовали исследования о депортации и возвращении украинских детей

Мария Игнатенко

По состоянию на август 2024 идентифицировано 19 546 депортированных и принудительно перемещенных детей. Исследование «(Не)возвращение детей: Украина перед самым большим вызовом со времен независимости» — анализ того, что происходит с депортированными детьми в России, как их возвращают и какие алгоритмы следует нарабатывать государству.

Об этом пишет "Рубрика" со ссылкой на пресс-службу общественного союза "Украинская сеть за права ребенка".

Авторами исследования стали три украинских организации, которые занимаются защитой прав ребенка: общественный союз «Украинская сеть по правам ребенка», ОО «Региональный центр прав человека» и БФ «Голоса детей».

Как россия ассимилирует украинских детей

Во временно оккупированных украинских городах и в самой России работают более 5 500 клубов военно-патриотического воспитания и 98 «лагерей перевоспитания» (67 лагерей и санаториев в России, 13 – на территории оккупированного Крымского полуострова, Запорожской и Луганской областей и 18) .

На содержание таких лагерей было выделено рекордные 68 миллиардов рублей. В 2024 году расходы из федерального бюджета России на детский «отдых» вновь возросли на 11,6%, достигнув 76,8 миллиарда рублей.

*Цифры в самом исследовании могут отличаться, ведь там указаны данные по состоянию на 2023 год.

«Во избежание ответственности россияне манипулируют решениями государств ЕС, которые либо касаются временного изъятия из семьи или устройства украинских детей в местные семьи, либо отсрочки возвращения на Родину…

Россия превращает украинских детей в врагов собственной нации. Эти обстоятельства свидетельствуют о невозможности применять одинаковые подходы к толкованию лучших интересов эвакуированных и депортированных детей, в частности, решая вопрос о возвращении в Украину», — комментирует правозащитница и юрист ОО «Региональный центр прав человека» Екатерина Рашевская.

Попытки удержать наименее защищенные категории детей

Значительная часть депортированных детей — воспитанники интернатных заведений, вовремя не эвакуированных украинской стороной. А также дети, чьи родители или опекуны погибли при попытках эвакуации.

К примеру, в исследовании фигурирует история мальчика, чью маму и старшего брата, вероятнее всего, расстреляли во время эвакуации. Мальчика пыталась вернуть в

Украину тетка, оформившая все необходимые для попечительства документы. Однако в России препятствовали обмену, сначала ссылаясь на состояние здоровья ребенка, а затем назначив мальчику «законного представителя» по российскому законодательству. Вернуть ребенка удалось только при посредничестве третьей страны.

«Полномасштабное вторжение усилило кризис в семьях, которые уже находились в сложных жизненных обстоятельствах, однако долго оставались невидимыми для государства, поэтому они не получили вовремя поддержку или не знали, как ею воспользоваться. Описанные в исследовании случаи и обстоятельства депортации, принудительного перемещения и содержания в оккупации, кроме преступных действий России, также результат нереализованных нужных этапов реформы деинституциализации последних 25 лет», — объясняет Дарья Касьянова, председатель правления «Украинской сети за права детей».

Препятствование возврату

К основным тенденциям в вопросе возвращения депортированных детей относятся попытки россии всячески затягивать этот процесс. В одном из кейсов, рассмотренных в исследовании, возвращение девочки в Украину под опеку бабушки длилось 14 месяцев. Все это время бабушка девочки пыталась вернуть внучку в Украину, проходя 18-часовые допросы на границе с РФ и получая угрозы от российских агентов в свой адрес.

В то же время, саму девочку в России сделали стороной уголовного производства о попытках изнасилования, о которых сама «пострадавшая» узнала только в правоохранительных органах России.

Не менее распространенной практикой со стороны России является требование от украинской стороны документов, существующих исключительно в российском правовом поле.

«Дети, которых вернули из депортации, испытывают потерю доверия к миру — они не понимают, кому можно доверять. Это замороженность чувств, эмоций. Им нужно время на адаптацию.

Очень многие дети были насильственно вывезены из Харьковской области, из отдаленных сел. Они возвращаются в Украину, возвращаются в свои села, где нет психологов. Поэтому нам важно поддержать их. Поэтому мы разработали свою уникальную программу по реабилитации этих детей», — говорит соучредительница БФ «Голоса детей» Елена Розвадовская.

Прочесть само исследование можно по ссылке.

↓Читайте также

Ученые исследовали влияние ChatGPT на обучение школьников: результаты не слишком оптимистичны

В Украине расследуют 11 дел по факту милитаризации украинских детей на временно оккупированных территориях

"Нет незначительного восстановления": как маленький проект в селе на Херсонщине меняет жизнь деоккупированной громады к лучшему